Высоко над радугой. Галина Милоградская

так уж и плохо, как показалось вначале. Столики расставлены вдоль стен, уютные диванчики по кругу превращают их в почти закрытые кабинки. На каждом – небольшая круглая лампа, дающая отдых глазам от неонового цвета зала. В центре – танцпол, где пока что было не слишком много людей. Бар на всю стену, а рядом – небольшая сцена и экран, по которому бегут слова песен. Сейчас на смену девушке вышел щуплый паренёк, безуспешно пытавшийся попасть в шустрый ритм рэп-исполнителя. До меня наконец дошло:

      – Алан, это караоке-бар?

      – Да! – Он сидел слишком близко ко мне, касаясь своим бедром, и я пыталась отвлечься от неловкого чувства, списывая всё на отсутствие места на диване. – Вы же умеете петь?

      – О, я не собираюсь петь, даже не надейтесь!

      – Придётся, – сокрушённо вздохнул Алан. – Каждую пятницу здесь проводят битву между командами, мы участвуем, так что…

      – Я с удовольствием понаблюдаю за вами, но сама петь не буду, – категорично заявила я, делая осторожный глоток коктейля.

      – Участвуют все члены команды, таковы правила. А вы сами согласились, так что отступать поздно!

      – Нет. – Я покачала головой. – Даже под угрозой расстрела – нет!

      Пятая глава

      В какой-то момент я просто перестала удивляться тому, насколько оказалось комфортно в этой компании. Они были разными, совершенно непредсказуемыми, искренними, но так любили друг друга, что от одного взгляда на этих друзей становилось тепло. Я ни секунды не чувствовала себя ненужной или чужой, хотя поначалу чувство неловкости держало в цепких коготках. Без устали хохоча над шутками, которые и понимала-то не сразу, я постоянно думала о том, что никогда прежде не удавалось так запросто посидеть и посмеяться. А не задумывалась я раньше об этом по одной простой причине: не с чем было сравнивать.

      Вся моя жизнь казалась правильной и настоящей, а сейчас, заглянув через скважину в другой, яркий мир, я словно ожила, чувствуя, что дверь вот-вот распахнётся, и меня затянет туда, как затянуло Дороти в страну Оз жутким ураганом.

      – И вот, мы подъезжаем, я выхожу и смотрю на заднюю дверь, жду, когда выйдет Алан. А он не выходит. Открываю дверь и смотрю на заднее сидение. Кэбмен смотрит на меня, я на него, немая сцена. А потом я выдавливаю из себя: «А где Алан?» Я забыл его у паба, понимаете? И уехал без него!

      – А я пытался бежать за кэбом, но бесполезно, – подхватил Алан рассказ Тимоти, – и, запрыгнув в первый же кэб, крикнул водителю: «Моего друга похитили! Скорее, за той машиной!» Как мы мчались по Сохо! Я думал, меня стошнит, пока доедем! И что вы думаете? Я подъезжаю к месту, а Тим стоит посреди дороги, высматривает меня!

      – Я думал, что ты дойдёшь пешком! – шутливо возмутился Тимоти.

      – Десять кварталов?! – воскликнул Алан. Все расхохотались. Глаза Хамфри мягко светились, будто он смотрел внутрь себя, вспоминая старые добрые времена. Задумчивость придавала ему шарма, и я невольно залюбовалась. Но вдруг в его взгляде загорелась хитринка, и он посмотрел на Глорию:

      – А помнишь, как