Река, текущая вспять. Жан-Клод Мурлева

руку, осмотрелась и указала пальцем на один из трех сотен маленьких шкафчиков:

      – А в этом что у вас?

      – Ничего особенного, катушки… – ответил Томек, ссыпая песок в склянку через воронку.

      – А в этом?

      – Зубы Богородицы… Это такие очень редкие ракушки…

      – А… – разочарованно произнесла девочка. – А в этом?

      – Семена секвойи… Я могу вам подарить несколько штук, если хотите. Но не сажайте их куда попало, потому что секвойи могут вырасти очень большими…

      Томек хотел сделать ей приятное. Но вышло наоборот. Она снова помрачнела и задумалась. Томек не решался прервать молчание. В открытую дверь заглянула кошка, попыталась войти, но Томек прогнал ее, махнув рукой. Он не хотел, чтобы его беспокоили.

      – Так у вас в лавке есть все? Действительно все? – спросила девочка, подняв на него глаза.

      Томек смутился.

      – Ну да… все необходимое… – ответил он как можно скромнее.

      – Тогда, может быть, – проговорила малышка хрупким и дрожащим, но в то же время, как показалось Томеку, полным надежды голосом, – у вас найдется вода из реки Кьяр?

      Томек не имел никакого представления об этой воде, и реки такой он тоже не знал. Девочка все поняла и сразу сникла.

      – Это вода, дающая бессмертие, разве вы не знали?

      Томек покачал головой: нет, он не знал.

      – Она нужна мне… – сказала девочка. Она постучала по фляжке, висевшей на ремне, и добавила: – Я ее найду и налью сюда…

      Томек очень хотел, чтобы она сказала ему еще что-нибудь, но она уже разворачивала платок, в котором лежало несколько монет.

      – Сколько я вам должна за карамельки?

      – Один су… – прошептал Томек.

      Девочка положила монету на прилавок, еще раз окинула взглядом три сотни шкафчиков и в последний раз улыбнулась Томеку.

      – До свидания.

      Она вышла из лавки.

      – До свидания… – пробормотал Томек.

      Пламя керосиновой лампы становилось все слабее. Он снова сел в кресло за прилавком. На раскрытой особой тетради лежали монетка незнакомки и несколько оранжевых песчинок.

      Глава вторая

      Дедушка Ишам

      Все следующие дни Томек ужасно переживал, что взял деньги со своей посетительницы. Вряд ли у нее их было много. Время от времени он удивлялся, замечая, что разговаривает сам с собой. Например, он бормотал: «Нет-нет, вы мне ничего не должны…» Или: «Я вас умоляю… За какие-то карамельки…»

      Томек мог сколько угодно придумывать всевозможные любезности, но было слишком поздно. Она заплатила и ушла, оставив его наедине с сожалениями. Еще его тревожила вода, о которой она говорила, река со странным именем, которую ему пока не удалось найти. И вообще, кто эта странная девочка? Откуда она? Она пришла одна или кто-нибудь ждал ее около лавки? Нет ответа…

      Он пытался хоть что-нибудь выяснить через покупателей. Он задавал невинные вопросы: «Ну, что новенького в деревне?» или: «Никто не заезжал?» – в надежде, что кто-нибудь ответит: «Нет, никто, разве что