Гарпия. Генри Лайон Олди

глазах.

      – Не будьте строги к мальчику, мастер Кручек, – говоря об ассистенте, гипнот теперь его называл «мальчиком», а доцента возвысил до «мастера Кручека». Это, пожалуй, дорогого стоило. – Год-два, и я отдам его в ваши руки. Бакалавратуру он сдаст экстерном. Я лично его готовил. И возьмемся за диссертат магистра.

      – Стационар?

      – Заочное. Я не хочу лишиться такого помощника.

      – Не рановато ли? – усомнился малефик. – Для диссертата?

      Сам Мускулюс защитил магистерский диссертат поздно, в тридцать два года. Каждого юного магистра он воспринимал, как вызов. Знал за собой эту слабость, боролся с ней – и проигрывал вчистую. Он тоже готовился заочно, без отрыва от работы. Работа и подсказала тему: «Специфика малефакторных воздействий на инферналов в свете теории Кручека-Цвяха». Тема – верней, ее первопричины – иногда снилась Андреа по ночам.

      В такие ночи жена бранилась, что он громко стонет.

      – В самый раз. Говорю ж, славный мальчик. Счастливо, Серафим. Не провожайте, я спущусь один…

      Будто подслушав, молодой гипнот внизу стал отвязывать торбы. Крупный, плечистый, резкий в движениях, он ничем, кроме глаз, не походил на Скуну. Все время, пока карета не уехала, доцент стоял у окна и гадал, кого напоминает ему грядущий магистр.

      Не догадался.

      – Знакомое лицо, – эхом откликнулся малефик, держась за подоконник. – А приглядишься, и вроде бы ничего знакомого…

      – Вы собираетесь у меня заночевать, судари?

      Ехидства старому лейб-малефактору было не занимать.

* * *

      Утреннее солнце плясало в витражных стеклах. Зайчикам не сиделось на месте – стаей они гуляли по площади, радужной пургой мели по толпе, превращая студиозусов в красноносых паяцев, желтолицых тугров и синюшных мертвяков. Кто-то из старшекурсников наложил на окна фасада «лихой финтифлюгер», решив таким образом отметить первый день занятий.

      Праздник удался. Приподнятое настроение витало над толпой, вливавшейся в гостеприимно распахнутые двери. Новички с восторгом вертели головами, бакалавры подшучивали над «школярами» и уступали дорогу важно шествовавшим деканам. В холле у расписания занятий образовалась толчея. Рокот голосов отражался от высоких сводов. Со стен на молодежь, снисходительно фыркая, взирали портреты великих чародеев прошлого – основателей и первых профессоров реттийского Университета Магии. Портреты выглядели на удивление живыми, словно вчера вышли из-под кисти художника.

      Обмениваясь между собой знаками, от комментариев они воздерживались. Кому охота в чулан? – темень, сырость, диспуты с голодными мышами…

      – Вступительная лекция «Основы манонакопления», – вслух прочел мальчик в заштопанном камзольчике. Он вцепился в планшет расписания обеими руками, очень боясь, что людской водоворот унесет его отсюда, завертит – и выбросит где-то, где нет в жизни счастья. Недоверие, свойственное тем, кому удача улыбалась редко, омрачало детскую радость. Неужели правда? Он, Яцек Деггель из Лотрены – королевский стипендиат?!

      Даже