Хутор моего детства. Михаил Скачидуб

нахмурив брови ответил:

      – Хай будэ так, як ты сказала, но я тэбэ бильше люблю.

      И они продолжили игру.

      Когда приехал Николай Иванович и увидел счастливую дочь, он не стал гнать прочь «чудище» со двора, а чуть улыбаясь, спросил:

      – Зоинька, это Колька Кысляк?

      – Нет! Папочка! Это Микола Робинзон!

      – Ну, да. Теперь и я вижу, что это не Кысляк, а «Робинзон»!

      Николай Иванович строго посмотрел на новоявленного «Робинзона», погрозил ему пальцем и сказал:

      – Смотри, Колька, Мишка Федькин-Мотькин тебе наквасит нос, как только узнает про твои «шуры-муры» с Зойкой…

      А на следующий день, как только молва облетела хутор, на бригаде, при большом скоплении колхозников состоялся бой между давнишними соперниками.

      Бой за Зойку Михайлючку

      Испокон веков в крестьянских семьях дети рано взрослели в трудах и…в любви.

      Бои гладиаторов промеж собою, а также со зверьём – капризы римлян.

      Бои тореадоров с разъярёнными быками – испанцам будоражат кровь доныне. А тараканьи «бои» – латиноамериканская забава, как и петушиные бои, потешные для Мексики и Чили.

      И только бой за Зойку Михайлючку, представьте, люди, был… за Любовь. О чём и речь пойдёт здесь…

      Вместо эпиграфа:

      Весь хутор знал – нет краше Зойки Михайлючки.

      Её краса пленила всех,

      И пацаны из моего детства,

      Страдали тайною мечтою нег.

      Она же надменно и красиво,

      Как то теченье Куросиво,

      По хутору не шла – плескалась,

      Красою девичьей нас сводя с ума…

      У каждого из нас в жизни была, а может быть, и есть своя «Зойка», но Зоя Михайлюк была Единственная. То не важно, что прошли годы, то не важно, что мы обзавелись жёнами с другими именами, детьми, внуками и правнуками. Важно, что у каждого мужчины была своя «Зойка Михайлючка» – символ детской, отроческой или юношеской любви.

      Два претендента на ту дивчину в нашем хуторе были: Колька, по кличке «Робинзон» и Мишка, по кличке «Федькин-Мотькин». Мишек в хуторе было много, но такой «Федькин-Мотькин» – один! Тогда пиара с фотокамерами ещё не было, поэтому «посмотрим» тот бой «глазами очевидца».

      На обёрточной ржаво-жёлтой бумаге, в которую дед Филипп по кличке «Рипях» заворачивал копчёную им рыбу для начальства, его внук – Шурка по кличке «Профэсор» сотворил коряво-красивое объявление:

      «Сегодня у клуби до кино «Тахир и Зухра» будэ кулачка про мэж Мыколою Робинзоном и Мишкою Фэдькиным-Мотькиным за Зойку Мыхайлючку».

      Заболтав муки в ведре с водою, «Профэсор» на борту здоровенной фурманки, которую тягали быки Бздюха и Блоха, прилепил болтушкою объявление. Быки, роняя пену с губ на пыльную дорогу, от жары и лени еле тянули ноги по полям, где – кто косил, а кто – снопы вязали. Шурка Омелько по кликухе «Дурка» правила быками:

      – Гэй-й! Шоб вы повыздыхалы, прокляти! …Цоб! Цоб, Бздюха! Куда ты вэрнэш, зараза проклята?!

      А