Желтеющая книга. Алёшка Емельянов

это всего лишь обычный салют?!

      Райская птаха

      Ты вся грациозная, как и впервые!

      Ты – райская птаха среди бытия!

      Повсюду соблазны, дымы паровые,

      ряды возжелальцев, гирлянды питья.

      Тут бал мастериц, карусели желаний

      и главный, блестящий, единственный шест,

      на коем вращаешься между вниманий,

      забыв про смущение, грусти и честь.

      Такая волшебная, чистая птица

      в хрустальном наряде, под песни кружишь,

      влюбляешь зверей и охотников лица,

      орлов и пингвинов, скворцов ворожишь!

      И крыльями ангельски, ласково машешь

      глядящим, завистницам и фонарю.

      Я, вновь пригубив из абсентовой чаши,

      смелей и любовней на сцену смотрю…

      Татьяне Дерусовой

      Шаламов, Гинзбург, Жигулин, Солженицын

      Я вижу собранье презренных, жлобов,

      глумных, сволочных и беспутных, и трусов,

      и выродков, дурней, убийц и воров,

      и пухлых обидами, злобами, гнусов.

      Тут правят пинки и винтовки, и страх.

      Вода и опилки нам полдником служат.

      Мы все – бесполезный, блуждающий прах.

      Стряпня кормовая на завтрак и ужин.

      А летом вся влага из пор и слюна -

      еда комариная. Мы им, как горки.

      Вокруг нас ничто и нигде, целина.

      Зимою наш пот – леденистая корка.

      Барачные норы, помоев ковши,

      всеадище мира, сырой муравейник.

      Мы – крысы, на коих лишь язвы и вши.

      Мы – пыльный, побитый, дырявый репейник.

      Тут жалкость, бесправие, ужас и гнёт,

      труды и немытость, лишь кожа и кости.

      Однажды ворота для нас распахнёт

      охранник иль дьявол, иль райский апостол…

      Июньская жатва

      Наш урожай вполне удался.

      Старался мудрый садовод.

      Но вдруг откуда-то вмиг взялся

      вредящий ветер, грохот, скот.

      И захрустели рвы, берёзы,

      раздался явно хищный вой,

      завыли рокот, вопли, грозы,

      взметнулись вспышки, грянул бой!

      И вмиг все грядки разметало,

      совсем нарушились ряды,

      ботва, ошмётки залетали

      от всеударной череды.

      И затряслись легко, нежданно

      сарай, созвездье алых звёзд,

      соседи сникли очень странно,

      сломались радио и мост.

      Так небывало и взаправду

      утихли речи, центра глас,

      исчезли песни и бравада,

      согнулся тын в недобрый час.

      Узрев их шкуры, лап касанья,

      хозяин смолк иль убежал…

      И мы зверям на растерзанье

      остались меж их рёва, жал…

      Жужжащий рой наш сад калечит.

      В защитной мази. Бьёт озноб.

      Свинцовый