Холодное лето 1402-го. Сергей Владимирович Руденко

постучал в покосившуюся от времени дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.

      …Наш сосед Натан, прозванный «Кривым», в отличие от большинства носителей такого когномена* обладал полным набором глаз. Лет двадцать назад какая-то тварь изуродовала ему своими когтями правую половину лица, но повезло – зрения не лишила. Сейчас ему было немногим за тридцать, и теперь можно было уверенно подытожить: это «украшение» вряд ли чем помешало ему устроить свою жизнь.

      Сосед успел жениться, завести одну за другой шесть дочек, и получить известность среди местных купцов, как честный и исполнительный работник. Он всегда готов был за сравнительно небольшие, но справедливые деньги, подрядиться на погрузку и охрану товара, помахать веслом, ну или взяться присматривать за животными во время короткого перехода в одно из ближайших поселений.

      Местные купцы платили за такую работу чуть больше, чем она стоила на самом деле, просто потому, что это все равно было куда дешевле, чем брать кого-то на постоянной основе. Народ вокруг был хоть как-то пристроен, а те, кто нет – давно уже вымерли во время очередного голода или продались с головой, чтобы этого избежать. Конечно, если повезло найти хозяина, желающего потратиться.

      Недоступен для предложений Кривой Натан был только некоторое время весной и осенью, когда занимался своим личным полем. Выращенные им самим «перловые» (ячмень) и гороховые каши, похлебки и супы – были основой семейного рациона. Даже в неурожайный год он умудрялся вырастить достаточно, чтобы не умереть с голоду. Если вырастало хоть что-то вообще.

      – Мое почтение, сосед! – сообщил я всему честному семейству, что, как и ожидалось, проводило большую часть по-зимнему свободного времени у очага в тепле. – Хочу нанять кого-то из твоих дочерей. Нужно готовить и обстирывать 6-7 мужей, ну и присматривать за порядком в моей усадьбе.

      – Ко-ого? – удивленно протянул сосед.

      Судя по интонации, вопрос был скорее риторическим, и близким по замыслу то ли к русскому дворовому «Какого хр@на?», то ли к куда более приличному варианту, вроде «Что ты тут несёшь?» Одно было, несомненно: пока мое предложение не заинтересовало хозяина, но я слишком уж давно был в продажах, чтобы позволить так легко сбить себя с толку:

      – Сегодня ко мне на подворье въедут жильцы. Ни я, ни мой потерявший ногу дядюшка, ни в состоянии, да и не собираемся готовить и обстирывать их. Поэтому согласен пригласить кого-то из работящих соседок и платить ей серебряный денье ежедневно. Задаток – плата за первую неделю. Если мои будущие жильцы передумают, и служанка нам не понадобится, девчонка сможет оставить монеты себе. За беспокойство…

      Вместе с началом своей проникновенной речи, я отцепил от пояса кошель, полученный у наставника, медленно растянул завязки, и так же неторопливо принялся отсчитывать монеты из него.

      Все они выглядели сильно не новыми, но ни обрезанных, ни как-то иначе попорченных монет там не оказалось, а значит, все они считались полновесными и могли служить законным