Наш китайский бизнес (сборник). Дина Рубина

этот грязный минет, называемый жизнью?..

      Вожделенные марки Витя собирался потратить на хороший лазерный принтер. С немцами разберемся.

      – Я запеку рыбу в духовке, – сказал Витя. – Давно я не делал рыбы в кляре.

      – Не хочу я твою рыбу, – сказала тетка. – Ты ее всегда передерживаешь и даешь много специй… Отвари мне картошки. Нет! Знаешь что – лучше сделай бульон.

      – Мне осточертели твои постоянные бульоны!

      – А моя постоянная пенсия тебе не осточертела? – спросила она.

      – Пенсия – нет. Живи вечно.

      – Живу, – сказала тетка.

      Витя нацепил фартук и стал разделывать курицу для ежедневного теткиного бульона.

      Интересно, подумал он, из чего вырастают эти дневные и ночные кошмары? При чем тут багаж, например?

      Восемь лет назад он прибыл в Израиль против теткиной воли, без всякого багажа, со скрипкой в одной руке и ящичком с инструментами для настройки фортепиано – в другой.

      Он вспомнил про две полосы для гомосексуалистов, которые посоветовал ему делать господин Штыкерголд, рассмеялся и подумал: шутки шутками, а ведь и вправду на разросшемся газетно-журнальном рынке русского Израиля не хватает, пожалуй, только газеты для сексуальных меньшинств…

* * *

      Вообще, в средствах массовой информации русского Израиля (за исключением солидной газеты «Регион» и отчаянного в своем одиноком бесстрашии еженедельника «Полдень») по-хозяйски разгуливали бакинские ребятишки с ножичками за голенищем и кишиневская команда «с соседнего двора». Иногда – как случается между дворами – они выходили драться цепями и кастетами. То есть публиковали на страницах своих изданий статьи, тон которых напоминал пьяный ор слободского хулигана.

      Порой они объединялись, как, бывает, объединяются дворовые команды для игры в футбол. И тогда в том и другом лагере появлялись статьи с однообразной непристойной сволочьбой, которую они обрушивали на некое третье издание.

      Это были профессионалы-головорезы. Захват той или другой газетенки, которую они намечали себе очередной добычей, происходил мгновенно и бесшумно: просто в один прекрасный день газета выходила с новым корректором, а убитые бывшие редакторы никогда и нигде больше не появлялись, их то ли растворяли в кислоте, то ли отсылали распространять «Группенкайф». А содержание и тон газеты резко менялись.

      Это был удивительный сплав сексуально-политических тем. Статья под названием «Поговорим о вершинах оргазма» соседствовала с прокисшими архивными данными КГБ города Полоцка, представляющими собой занудную обстоятельную переписку младшего следователя со старшим, а также обнаруженные воспоминания расстрелянного корректора газеты «Минская правда», проливающие свет на некую намеренно пропущенную опечатку в рассказе Бабеля, когда-то в этой газете опубликованного…

      Вообще материалов, так или иначе связанных с деятельностью Комитета Госбезопасности, печаталось так много, они были столь разнообразны, развесисты и малоправдоподобны, что выходило