Слава России. Елена Владимировна Семёнова

– два на восток, а третий на запад. Немало перепугались жители, наблюдая это чудесное явление, боясь, что сулит оно им новое горе. Но князю уже некогда было бояться небесных знамений. Враг мог напасть в любой час, и нужно было как можно скорее собирать войска, чтобы не оказаться Твери застигнутой врасплох.

      И, вот, донесли дозорные, по всем дорогам посланные, что покинул Юрий пределы Костромы и идет на Тверь. Трескучие декабрьские морозы и метели не стали помехой безумным, чьи ноги спешили на пролитие крови, а сердца полыхали адским пламенем алчбы.

      Высоко поднялось солнце над Бортеневским полем, и лучи его, отражаясь о снег, слепили глаза. Ничто не остановило гордого московского князя… Ни пост, в котором пребывали ныне все благочестивые люди, не грядущее Рождество Спасителя. Знать, вовсе оставил Бог эту погибшую душу, и стала она обиталищем бесов, которые и гонят Даниловича на пролитие братской крови и не дают успокоиться ему от безумной жажды власти.

      Вот, вознесся ввысь московский стяг, для горького и постыдного дела поднятый. Князь Михаил развернул коня к своему войску и воскликнул:

      – Братия! Вам известно, что сказал Господь во святом Евангелии: Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя! Ныне нам предстоит отдать свою жизнь не за одного или двух из наших ближних, но за множество народа, плененного и избитого врагами, за жен и дочерей, оскверненных погаными. Если положим душу свою за стольких людей, слово Господне нам вменится во спасение!

      – Постоим за Русь Святую, за Веру Православную, и за тебя, господин наш, постоим! – был ему ответ славных ратников.

      Михаил выхватил меч и первым понесся навстречу противнику. За ним следовали оба сына его, Дмитрий и Александр, а позади – предводительствуемые храбрыми тверскими воеводами полки. Страшной была сшибка двух противоборствующих ратей. Зазвенели мечи, заржали отчаянно вязнущие в снегу и раненые его ломаемой коркой кони. Падали всадники, продолжали биться пеши… Таял ледяной наст от обильно проливаемой крови и, вот, кое-где уже пробивалась земля.

      – Батюшка, взгляни! Кавгадый уходит! – услышал Михаил возглас Дмитрия.

      И правда, почуяв, что тверская рать на сей раз сильнее, татары бросили своих московских подельников, и их потрепанная свора бежала прочь.

      – Преследуйте их, не дайте им уйти! – приказал князь.

      – Батюшка, дозволь мне догнать татар! – воскликнул разгоревшийся в бою Дмитрий.

      – Возьми отряд и скачи за ними, – согласился Михаил. – Но помни! Не истребляйте их, но берите в плен! Нам не нужна вражда с ханом!

      – За мной! Держите Кавгадыя! – крикнул молодой княжич и вмести с отрядом отроков, таких же молодых и горячих, как он сам, бросился преследовать татар.

      Между тем, прочь побежали и разгромленные москвичи. Их преследовал сам Михаил с основным войском. Победа тверичей была полной. Словно снопами в пору жатвы, Бортеневское поле было сплошь усеяно грудами тел побитых врагов и их коней. Юрий успел бежать