Обреченные на любовь. Виктор Коона

руки гладили его по лицу, волосам, плечам. С любовью, граничащей с заискиванием, она заглядывала Борису в глаза, и не могла поверить своему счастью.

      Он не так часто, как ей хотелось бы, приезжал погостить. Поэтому она так обрадовалась его неожиданному приезду. Валентина Сергеевна, так ее звали, с какой-то неистовой нежностью все гладила сына по щекам, глазам, рукам и никак не могла на него насмотреться.

      Для нее этот высокий, стройный, крепкий сорокалетний мужчина, у которого самого уже росли двое чудесных мальчишек, по-прежнему оставался ребенком, ее младшим сыночком. Даже если бы Борису было пятьдесят или шестьдесят, то и тогда он остался бы для нее тем маленьким мальчиком, который каждое утро провожал ее на работу, требуя, чтобы она обязательно его поцеловала; тем босоногим мальчишкой, который ежедневно встречал ее с работы, в надежде, что она принесла ему гостинец.

      Валентина Сергеевна вспомнила об этих мгновениях, и хотела напомнить о них сыну, но промолчала. Несмотря не внешне спокойный вид, который напустил на себя Борис, материнское сердце подсказало ей, что с сыном что-то не так. Мама Бориса была мудрой женщиной, и решила пока не беспокоить его своими вопросами.

      Борис крепче прижал к себе маму и опустил голову на ее старческое плечо. Теплота, любовь и нежность, с какой его встретила мама, на несколько мгновений заставили мужчину забыться и окунуться в мир давно забытого детства.

      Удивительно, но ему вдруг вспомнилось, как мама, еще молодая и полная сил, возвращаясь с работы, всегда приносила ему что-нибудь вкусненькое. Перед его глазами вдруг всплыл босоногий мальчик в потрепанных штанишках, с завязанной на детском пузе рубашкой, бегущий по улице и кричащий: – Мама, мама! Он подбегает к маме, хватает из ее рук сумку, ставит на землю, открывает, и моментально находит купленный для него гостинец. С наслаждением мальчик тут же набрасывается на пирожное (чаще всего это были пирожные), и спустя несколько секунд, уже проглотив гостинец, он с удовольствием облизывает свои сладкие и грязные пальцы.

      Борис невольно улыбнулся, вспомнив такой забавный момент. Но в следующую секунду в груди снова полыхнуло, и острая, словно лезвие бритвы, разрывающая сердце боль, вернула его к действительности.

      – Мам, что-то я сильно устал, пойду, отдохну. А ты внуками займись, – он поцеловал ее в щеку и прошел в дом.

      – Привет, бабуля! – старший внук подошел к бабушке и обнял ее.

      – Здравствуй, родной! – Валентина Сергеевна наклонилась и прижала его к себе. – Ну, а ты что стоишь? – женщина повернулась к младшему, который скромно стоял чуть в стороне. Ему еще не исполнилось и пяти лет, и он рос парнем стеснительным (видимо, было в кого).

      – Ну иди, иди ко мне, – она сделала шаг навстречу. Миша, так звали младшего внука, несмело подошел и обнял бабушку.

      – Устали небось, мои хорошие? – Валентина Сергеевна ласково потрепала внуков по волосам.

      – Не, бабуль, мы не устали и есть не хотим. Нас папа по дороге покормил, так