Твой плен. Нидейла Нэльте

приказала она.

      – Ивьяр остался в Кобальтовом Роге, и я не знаю, что с ним случилось после нашего отлёта.

      Она прикрыла глаза, настраиваясь. Шрам на щеке снова закололо, и Сафира машинально потёрла его. Она могла почувствовать каждого пленника, чья фитарель находилась в её фитарели. А вот тех пленников, фитарели которых перешли к ней из чужих, смогла бы выделить, только увидев их лично и зная, на кого настраиваться.

      – Он оставался в твоей фитарели? – уточнила на всякий случай.

      Кадим кивнул. Но Сафира по-прежнему не ощущала напарника. Не ощущала его фитарель, не могла вычленить её из общей массы. Не то просто отдала бы ему приказ вернуться.

      – Что, подох? – не скрывая злорадства поинтересовался Кадим.

      – Не твоё дело, – отозвалась она.

      – А помнишь, как он держал тебя? – Сафира ощутила, как закипает, желая навсегда выбить с его лица эту гадкую ухмылку и ледяной, ненавидящий взгляд светло-карих глаз. – Помнишь, как умоляла его отпустить? Но если бы я знал, что ты ещё дев…

      – Запрещаю тебе впредь поднимать эту тему, – спокойно проговорила она.

      Челюсть Кадима свела почти ощутимая судорога, но как ни стремился, он больше не смог ничего добавить.

      – Следующий вопрос, – продолжила она.

      Лишь горящие рубины в волосах говорили о том, что творилось в душе. Но внешне она оставалась всё так же спокойна. Пыталась, по крайней мере.

      – Что вы тогда там делали? Тоже ощутили волну силы? Выслеживали нас? Или столкновение было случайным?

      – Волна силы, – выдавил Кадим.

      – Что-нибудь нашли?

      – Только фитарель.

      Сафира снова провела рукой по шраму.

      – Эту фитарель?

      Кадим кивнул.

      – А хозяина?

      – Призвали.

      – Где он сейчас?

      Сафире показалось, что Кадим на секунду запнулся, прежде, чем сказать:

      – Не знаю.

      Конечно, не знает. Глупый вопрос.

      – Его имя?

      – Он сказал, что если назовёт своё истинное имя, то умрёт. Я посчитал, что не способный предать воин дороже ничего не значащих звуков.

      Сафира нахмурилась:

      – Кто он был? Что ты о нём знаешь?

      – Знаю, что он не был ни лиаром, ни марагом.

      Талим так малому успел её обучить за неполные два года… Сафира ощущала, будто от неё ускользает нечто важное, что главное – правильно сформулировать вопрос. Но ей сложно было сосредоточиться, близость мучителя заставляла мысли путаться.

      Предводительница снова нахмурилась. Хватит. Сначала следует успокоиться и всё обдумать, а потом приходить и задавать только точные, выверенные вопросы, на которые он не сможет не ответить.

      – Что ж, а теперь развлеките меня. Ты раздеваешься, ложишься и не смеешь шевелиться. А ты, – это уже к невольнице, – доводишь его до исступления. И чтобы старалась.

      – А что, сама не хочешь попробовать? – усмехнулся Кадим, тем не менее вставая и покорно снимая с себя одежду. Сафиру перекосило от отвращения.

      – Ты был слишком плох в прошлый раз, не