Волшебники. Начало. Книга 2. Роман-сказка о будущем и прошлом нашей планеты. Михаил Лекс

чего и делать-то с ним, коли Вы его кушать отказываетесь.

      – Я не отказываюсь, официант. Чудак ты человек, – оправдывался Шкуро. – Я ж говорю, потом, мол. Мол, позже. Но если тебя это так огорчает, ну что ж поделаешь, тогда изволь, скушаю.

      «Неужели он и в самом деле его сожрёт?» – думал Лютый, испуганно глядя на адмирала.

      Шкуро скушал жареного страуса. Он даже съел и пол-яблока. Его глаза налились кровью. Нормальный человек в такие моменты умирал. Шкуро же продолжал жить.

      – Как подарок от нашей столовой, прошу последнее блюдо отведать бесплатно, – сказал официант.

      – Как подарок, – тупо повторил за официантом Шкуро. – Блюдо последнее бесплатно отведать. Какое блюдо?

      – Жаркое по-деревенски, – сказал официант. – Внесите жаркое по-деревенски, – крикнул официант и хлопнул три раза в ладоши.

      На носилках, на каких в армии таскают битый кирпич, двое дюжих хлопцев, несли нечто огромных размеров и чёрного цвета. От этого нечто разило по всей столовой горелым. С носилок это всё вывалили на стол перед Шкуро.

      – Это кто? – спросил Шкуро.

      – Жаркое по-деревенски, – сказал официант.

      – Да-да, я помню, Вы говорили. Вопрос в другом. Кого лишилась деревня? – спросил Шкуро. – Вид такой, как будто вы зажарили на костре деревенского священника. Кто это? Участник конкурса религий, не попавший в финал?

      – Это Скиппи, – ответил официант.

      – Какая такая Скиппи? – спросил Шкуро.

      – Кенгуру. До Вас у нас кушал один любитель экзотики, очень богатый человек. Он и сделал этот заказ. Сам заказа не дождался, поскольку спешил. А Вы пришли как раз, когда он ушёл. Ну не пропадать же творению, тем более, что всё оплачено, – сказал официант.

      – Я не буду это есть, – сказал Шкуро. – Это пошло. Лучше я буду есть макароны и манную кашу. Я не знаю, что за человек, кто заказал это. Но… официант… Кушать Скиппи – это недостойно человека. Даже больные булимией на это бы не отважились.

      Шкуро поднялся из-за стола. Пошатываясь, вышел на улицу под гром аплодисментов всех тех, кто находился тогда в той столовой. Следом за ним вышли и остальные его товарищи по камере №64.

      Глава седьмая

      – Друзья, – выйдя на улицу, воскликнул Шкуро, – у меня предложение. А что если нам не возвращаться более в тюрьму? А, господа, как вы на это смотрите? В самом деле, ну сколько можно? Ну побыли чуток, ну и будет. Пора, как говориться, и меру знать. А, господа, вы как?

      – Непорядочно это вроде как, – сказал Аф Фабр. – Нас, как честных людей, выпустили позавтракать, без охраны, и даже кандалы не надели, а Вы предлагаете такое – не вернуться. Хотя… если честно, то мне там надоело.

      – Что, вот так вот просто взять и не вернуться? – спросил президент. – Но это же будет расцениваться как побег?

      – Ну и что? Подумаешь, побег, – сказал Жир Туран. – Адмирал прав. Ну её эту тюрьму. Давайте уже сейчас разойдёмся каждый по своим делам. Тем