Свалка историй. Лилу Деймон

Все трое. Свалка, Сергей Петрович и пирамидка цвета талого говна.

      – Триста, – улыбнулся Василий.

      И прежде, чем бесконечность успела ответить единым порывом, рассыпался мелким песком по ветру.

      3.

      Йольский кот входит в дом, ссыт в тапки, протягивает к огню

      замерзшие лапки.

      Сочиняет письмо старой подруге Грюле.

      До востребования на остров под пальмой в вечном июле.

      Гуляю сам по себе, хожу в «12 шагов»

      У меня зависимость от валерьянки и аллергия на мудаков

      Сижу в соцсетях, пишу стихи о зиме и йоле

      По выходным с Бигфутом поем йодлем

      Намертво льдом сковало долины и горы

      Люди и мыши попрятались в темные норы

      Непослушные дети выросли, сбились в стаи

      Воют цепными псами, суровые времена настали

      Йольский кот точит об мебель когти, метит углы, роняет

      шерсть на ковры

      Скоро домой вернется с работы Вася

      Сунет ноги в тапки, заплачет,

      Как же

      Я

      Заебался

      4.

      Творец живет на краю вселенной в хижине у реки

      Вечерами приходят к нему посуху судаки

      Он окормляет их хлебом, поит вином

      Они трепещут жабрами, шлепают беззвучным ртом

      Благодарят, кланяются, ложатся на сковороду

      Прежде чем попасть в рай, надо побыть в аду

      В двери скребет заблудившаяся душа,

      Проходи, рыба сегодня чудо как хороша!

      Рассказывай, откуда путь держишь? куда?

      Хотя, если подумать, конечная цель —ерунда

      Меня всегда занимал процесс созидания

      Сотворить что-нибудь этакое,

      Вплести в ткань мироздания.

      Я преодолел жизнь, выплыл из смерти, чтобы спросить

      Где смысл, правда и грань, которую не переступить

      Почему все устроено именно так, как есть

      В чем величайший замысел, совесть и честь

      А ты тратишь вечность на всякую ерунду…

      Сорян, бро, ответил творец и лег на сковороду.

      5.

      Участковый Вениамин Серенький сидел в засаде, и ему было неудобно. Затекли ноги, одеревенел зад, хотелось есть, пить и в туалет. Честно говоря, никто участковому приказа сидеть в засаде не давал. Наоборот, в свете последних событий, велено ему было патрулировать деревню денно и нощно, привлекая народных дружинников из числа желающих. Добровольцем вызвался лишь дед Ефим, да и то потому, что « завязал с бухлишком, надо себя чем-то занять, да и хер ли бояться, разве ж это жизнь, стакан не поднимешь за здоровье, да и какое у меня здоровье, говно сплошное».

      Засада, в которой Серенький торчал ночами, наплевав на неудобства и начальственные приказы, находилась в лесу под ореховым кустом. Участковый чувствовал, именно здесь тайное станет явным. Дед Ефим в это время шатался по деревенской улице, терзая древнюю гармонь.

      – Злых