Стража! Стража!. Терри Пратчетт

Президент Гильдии Воров, Карманников, Взломщиков и Прочих Работников Ножа и Топора. – Среди бела дня! Со связанными руками!

      Потрясая гневно воздетым пальцем, он сделал несколько шагов в направлении изысканного кресла патриция.

      – Вам прекрасно известно, что за рамки Бюджета мы не выходили, – продолжал ван Пью. – И подвергнуться такому унижению! Как будто я обычный преступник! Я требую извинений по всей форме, – добавил он, – иначе вам придется иметь дело с очередной забастовкой. Мы будем вынуждены прибегнуть к ней, несмотря на наше врожденное чувство гражданской ответственности.

      Палец. Вот с пальцем он дал маху. Патриций холодно взирал на палец ван Пью. Президент Гильдии Воров проследил за его взглядом и быстро опустил руку. Патриций не тот человек, которому можно грозить перстом, если только он у тебя не лишний.

      – Так ты утверждаешь, это был один-единственный стражник? – произнес лорд Витинари.

      – Да! И… – Ван Пью заколебался.

      Это действительно звучало странно – теперь, когда он описывал происшествие другому человеку.

      – Но вас же там сотни, – спокойно заметил патриций. – Полным-полно, как, прости за выражение, собак нерезаных.

      Рот ван Пью несколько раз открылся и закрылся. Честный ответ звучал бы так: да, и если кому вздумается красться по нашим коридорам, высматривая и вынюхивая, то тем хуже для него. Но этот умник ввел всех в заблуждение именно тем, что вошел так, как будто он здесь хозяин. Этим и еще тем, что укладывал всех встречных вдоль стен и велел им Не Препятствовать.

      Патриций кивнул.

      – Я займусь этим, не откладывая на долгий ящик, – сказал он.

      Хорошее выражение. Собеседник, услышав его, начинает теряться в догадках. Так сразу и не определишь, что патриций имел в виду: то ли он займется делом прямо сейчас, то ли займется им вскоре. Но уточнять никто не решался.

      Ван Пью расслабился.

      – Прошу заметить, мне нужно официальное извинение. Нужно держать марку, – добавил он.

      – Да, да, конечно. А то вместе с маркой может упасть и голова, – ответил патриций, в очередной раз играя словами на собственный, оригинальный манер.

      – Верно. Хорошо. Спасибо. Очень хорошо, – забеспокоился вор.

      – В конце концов, у тебя много работы, – продолжал лорд Витинари.

      – Да, конечно, это так.

      Вор заколебался. Последнее замечание патриция содержало в себе скрытый яд. Оно заставляло насторожиться в ожидании нападения.

      – Э-э… – произнес он, надеясь услышать ключ к разгадке.

      – Когда проворачивается такое количество дел, вот что я хочу сказать.

      На лице вора явственно отобразилась паника. По сознанию лихорадочно заскакало чувство вины. Вопрос не в делах – вопрос в том, о каком из «дел» патриций пронюхал. У этого человека глаза повсюду, и ни одни из них не ужасают так, как эти, настоящие, – синие и льдистые, вперившиеся в него сейчас.

      – Я, э-э, не вполне улавливаю… – начал он.

      – Занятный выбор мишеней. – Патриций взял в руки лист бумаги. – К примеру, хрустальный шар, принадлежащий гадалке