Три робких касания. Евгения Мулева

с братом меня нисколечко не волнуют.

      Вот!

      – Не могу.

      – Так значит?! – ну и хорошо, роскошно! Плюнуть ему в рожу, или и так хорош? – Спасибо за помощь.

      Прекрасно. Очаровательно. Превосходно. Я соскочила с дорожки и через клумбу, черную пустую лужайку, бросилась наискосок к остановкам.

      – Стой… стойте! Анна! Я не хотел вас обидеть. Аня!

      – Отойдите.

      Что за наглость преграждать людям дорогу?

      – Я не хотел.

      – А я хочу! Пройти.

      – Да подождите вы! Я помогу. Я хочу помочь. Позвольте?

      – С радостью. Берете этот чёртов свёрток, и до свидания. Нет? Не так помочь?

      – Анна… Я на службе, я права не имею впутываться в дела Больших и Малых собраний, – он малодушно отвернулся. Врёт. Как пить дать врёт! – Сделайте это за меня, я заплачу.

      – Даже так? – во что я, чёрт побери, влезла? – И сколько? Нет, не думайте. Мне просто интересно.

      – Ужин? – он неловко улыбнулся. Даже кошка от такой улыбки отвернулась. – И двадцать… пять. У меня больше с собой нет. Госпожа Веда… я правда не хотел вас обижать.

      – Я не госпожа, – чёртовы чернокнижники и их братья, и советы и все… Достали! – и не слепая монахиня. Если вам так сложно, зовите меня ведой, – ну вот за что мне это? – как ваш брат звал. А лучше, просто дайте пройти.

      – Не дам. То есть… Давайте обсудим, прошу!

      Примечания

      1

      Упоминается кристаллографический принцип Кюри, согласно которому   кристалл под внешним воздействием изменяет свою точечную симметрию так, что сохраняет элементы симметрии, общие с элементами симметрии воздействия (здесь и далее примечания автора)