Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера. Александр Мазин

меч в ножны и чуть качнул головой: мол, не принимайте близко к сердцу. Мальчик уже исправился.

      Я тоже чуть кивнул. Очень спокойно. Хотя внутри спокойствия было немного.

      Эта маленькая сцена с прыжками и кульбитами показала многое. Во-первых, недюжинную подготовку Клыча и его спутников. Во-вторых – мою собственную (к счастью, известную пока только мне самому) слабость. И Полутораухий, и Клыч, и все в его команде имели передо мной очень серьезное преимущество. Оно заключалось в том, что это были воины, а не спортсмены. В отличие от меня, они ни на секунду не задумывались, какой урон они причиняют противнику. Собственно, у них не было противников. У них были только враги. И они не состязались. Они убивали. Убивали уже много лет. Эффективно и неоднократно. А я, гуманное дитя двадцатого века, до сих пор «убивал» лишь макеты, имитации и прочий тренировочный инвентарь. Черт! Это могло стать серьезной проблемой. Очень серьезной!

      Глава седьмая,

      в которой герой обедает в обществе местных разбойников

      За столом было тесно. Пятеро гостей занимали раза в два больше места, чем домочадцы Коваля. Как-то они так по-особому растопыривались на лавках, что на каждого приходилось чуть ли не по метру. Поэтому они занимали всю лавку целиком, а я, Коваль и Квашак – примерно треть лавки напротив. Вели себя гости нагло. Щипали за разные места прислуживавших за столом Быську и Гладу. На то, что последняя беременна, им было плевать. О приличных манерах и речи не было. Гости рыгали, шумно портили воздух, норовили схватить лучший кусок… Даже Полтора Уха, чей нос распух до размеров груши, выказывал волчий… нет, скорее свинячий аппетит. Исключение на этом празднике голодных хрюшек составлял только сам Клыч. Предводитель разбойников ел на удивление деликатно. Крохотными кусочками и только с общего блюда.

      Правда, один приятный момент гости за стол все же привнесли. Бочонок пива.

      Не сказать, что какое-то особо выдающееся, но это было первое местное пиво, которое я попробовал. И не отказался бы делать это почаще.

      По ходу застольной беседы выяснилось, зачем приехали добры молодцы. Клычу надо было починить и подогнать кольчугу.

      Оная кольчуга была выложена на стол и осмотрена Ковалем.

      – А что, в городе кузнецов больше нет? – Хозяин с подозрением посмотрел на Клыча.

      Тот стыдливо потупился.

      – А что, – поинтересовался Коваль. – Бирючи[6] про это кольчугу ничего не кричали?

      – Ты-то ничего не слыхал, разве нет? – буркнул Клыч. – Я тебе за работу гривну серебром дам.

      Гривна, гривна… Это, насколько я помнил, такая штуковина, которую на шею вешали. Выходит, это еще и платежное средство.

      – Половину – вперед! – потребовал Коваль.

      Клыч привстал, полез куда-то в штаны, повозился и извлек на свет большую квадратную монету желтого металла. Золотую, то бишь.

      – Сойдет? – спросил он.

      Коваль взял универсальный эквивалент, взвесил на ладони, попробовал на зуб…

      – Сойдет. Через две седьмицы приходи.

      – А может,

6

Бирюч, он же глашатай, он же вестник… Словом, тот, кто в стародавние времена заменял СМИ, если требовалось довести до населения общественно полезную информацию. Например, объявить кого-нибудь в древнерусский розыск.