Граждане неба. Рассказы о монахах и монастырях. Отсутствует

десятипудовые гири, или сравняться по ловкости с обезьяной в прыганьи и лазаньи. Точно так же люди, посвятившие жизнь исключительному развитию духовных сил, могут достигать в этой мало разработанной нами области в своем роде изумительных и кажущихся нам недостижимыми результатов (например, провидение будущего, разумение мыслей и характера человека по его внешнему выражению и т. п.).

      Затворник Иоанн был мне земляк, курянин родом, из семьи мещан Крюковых. Он провел детство в бедности, тяжелом труде подмастерья печника, терпя побои и обиды. Потом он женился и стал хозяином прибыльной печной фабрики, постоялых дворов и гостиницы. Однако после смерти жены решился исполнить желание молодости – уйти в монастырь.

      Начав иночество в Глинской пустыни, славившейся строгостью своего Афонского устава, Иоанн под именем Иоанникия стал в новом монастыре, куда он перешел экономом, гостинником и деятельным производителем всяких строительных работ. Он раскопал на монастырском кладбище подземную церковь святых Антония и Феодосия, ископанную еще древними Киево-Печерскими монахами; он, расчистил и пещеры меловой горы, в которой потом затворился, и вообще много содействовал архимандриту Арсению в материальном возрождении древней обители. А став затворником, он сделался духовной славой Святых Гор и слухом о своих отшельнических подвигах привлекал в монастырь множество богомольцев, жаждавших поведать святому старцу свою душу и получить от него спасительный совет. Да и теперь, в своей скромной могиле, которую мы посетили на монастырском хуторе, верстах в двух от обители, старец Иоанн ежедневно собирает вокруг себя толпы благочестивых поклонников, так что панихиды над его гробом поются почти непрерывно, доставляя немалый доход монастырю.

      Тут же, в скале, недалеко от кельи старца, – пещерная трапезная неведомых древних иноков, когда-то спасавшихся здесь. По размерам она могла вместить до двенадцати человек; архимандрит Арсений еще застал в ней остатки русской печи, в которой варилось кушанье; большой крест из ржавых железных полос прибит гвоздями к каменной стене. Но и стены, и свод уже дали изрядную трещину, несмотря на прослойки сверкающего, как стекло, твердого кремня.

      Преподобный Иоанн, затворник Святогорский, чудотворец. Конец XIX в.

      Ни днем, ни ночью Иоанн-затворник не снимал овчинного тулупа; в нем он и ложился спать в деревянный гроб, стоявший у стены

      Еще три иноческие кельи с маленькими оконцами на свет Божий вырублены в толще скалы рядом с кельей затворника; у стен – каменные лежанки вместо постелей, высеченные из того же известняка. В красном углу каждой кельи висят образа, и их яркие краски вместе с пробивающимся в оконца светом дня несколько оживляют могильную пустоту. В них теперь не живет никто. Не жил никто и в годы затвора Иоанна. Он, один-одинешенек, оставался заживо погребенным в громадном пещерном склепе с бесконечно разветвляющимися темными переходами