Не ищите песок в Антарктиде. Елена Попова

уехала полиция, а Ира наконец перестала рыдать, я предложил ей пожить у меня до похорон. Она согласилась с исступленной радостью, будто ребенок, встретивший взрослого, который точно поможет найти дорогу к потерянному дому. Разумеется, она думала, что у Мишки просто остановилось сердце.

      Только на пороге своей квартиры я вспомнил про гостя, завернутого в мою простыню.

      – Да, вовремя ты спохватился. Она сейчас меня увидит. Так что есть пять секунд придумать объяснение, – прогудело в моей голове.

      А я уже, между прочим, поворачивал ключ в замке!

      – Ир, я не предупредил только. У меня друг гостит. Он немножко странный, но хороший.

      – Ой… я вам помешала, – она застыла на пороге, будто решила сбежать.

      – Нет, что ты! – я невольно схватил ее за руку. Извинился и пропустил в дом.

      Димитрий выплыл в коридор и пафосно склонился перед Ирой. Она оторопела, а этот шут оливковый представился чуть ли не прямым потомком Гомера. Он с выражением процитировал что—то из Одиссеи, так что Ира даже не спросила, почему он ходит в простыне.

      А потом мы втроём до глубокой ночи чаёвничали и, как ни дико это звучит, очень много смеялись. Порой мы с Ириной спохватывались, что у нас умер близкий человек, но Димитрий находил верные слова, чтобы объяснить и оправдать смех после стресса. Это был лучший вечер с тех пор, как Юлька хлопнула дверью моей квартиры.

      Когда Ира ушла спать, Димитрий посерьезнел:

      – Итак, давай подводить итоги. Что ты получил от меня?

      – Время платить по счетам? – я не удержался и глупо хихикнул, как случайный посетитель дорогого ресторана, увидевший неожиданно большой счёт.

      – Речь не об оплате. Просто скажи, что теперь у тебя в голове и в сердце? Я не всё вижу.

      Я задумался. Ведь и суток не прошло с момента, как я напился и сложил из простыни себе персонального архангела, а будто полжизни пролетело. Боль от Юлькиного поступка исчезла, затёртая не только и не столько ее подлостью, как последующими событиями.

      Я убил друга, который перестал быть человеком. Не, номинально он умер как среднестатистический наркоман, а мы с Ириной приехали к нему, обнаружили тело и в ужасе вызвали полицию, которая нас пробила и без труда поверила. Но сказать, что мне это всё не будет сниться в кошмарах еще лет пятьдесят, я бы не решился. Зато у меня теперь есть Ирина. Откуда такие поспешные выводы? Не знаю. Просто чувствую. И она, похоже, это чувствует. Надеюсь. Короче, жизнь сделала крутой ход конём. Или архангелом. Если есть у нее такая фигура на доске.

      Этот архангел смотрел на меня, как человек, довольный выполненной работой и чего-то ждал.

      – Спасибо тебе, Димитрий.

      – На здоровье, Дмитрий, – он улыбнулся на секунду и снова стал серьезным. – Ты согласишься со мной, что мы делаем очень важное дело, спасая тех, кто достоин спасения?

      – Конечно, – меня почему—то озадачил этот вопрос.

      – И ты готов помочь?

      – Да. Только