Не ищите песок в Антарктиде. Елена Попова

всё это время сидевший без движения, прошептал:

      – Мне жаль.

      Я не ответил. Голова была занята простой мыслью. Сколько минут мне осталось жить до обширного инфаркта, инсульта, или чего там случается с людьми при таком раскладе. Потом всё-таки я выдавил:

      – Что ты там говорил про немедленную смерть?

      – О, этого уже не случится, – оживился он. – Ты вряд ли теперь захочешь посетить место вашего первого поцелуя. И насколько я могу судить, ты пересмотрел ценность ваших отношений.

      Я попытался соединить половинки головы, которые, казалось, разъезжаются в стороны. И ради неё я совсем недавно думал о Мишкиной смерти! Этот архангел ни черта не смыслит – только я кругом виноват!

      – Э, нет! Так мы не договаривались, – он решительно встал, будто услышал мои мысли. – Собирайся!

      – Куда? Ночь на дворе!

      – Вообще-то не совсем.

      Димитрий распахнул шторы, и я зашипел – до того больно стало глазам от пронзительного света. Обалдеть! Минимум полдень! Это ж как такое возможно?

      Потом я второй раз обалдел, когда понял, что архангел мой пропускает солнечные лучи. А ведь он стал для меня почти реальным.

      – Я условно реальный, скажем так, – он снова ответил на мои мысли. – Запомни, это не сон и не белая горячка. Это важное событие для тебя и для меня. Одевайся.

      – Куда?

      – К Мише. Сейчас тебе позвонят.

      – С чего ты… – я не договорил. Смартфон закурлыкал и высветил Мишкину аватарку, фотку далёких времен, когда тот просто бухал после каждой проданной картины.

      – Миха, я уже на пути к тебе! – на всякий я приврал. Мишка, когда ему было плохо, истерично требовал мгновенного моего приезда.

      – Это не Миша. Это Ира, – хлюпнула трубка незнакомым девичьим голосом.

      – Какая Ира?

      – Мишина сестра двоюродная из Мурманска, ты меня помнишь, Дим?

      – Э… ну да. Что случилось, где Мишка?

      – Дим, приезжай скорее, ему плохо! Я тут одна, приходил какой—то неприятный парень, напугал меня… а Миша лежит и дышит нехорошо. Скорая как узнала адрес, сказала в полицию звонить, мол, они замучились в этот притон выезжаааааать… – она разрыдалась уже основательно.

      – Так, прекращай, я сейчас!

      Не глядя больше на Димитрия, я схватил первые попавшиеся шмотки, бумажник и ключ от машины. Вернее, хотел схватить. Потому что архангел мой меня опередил и накрыл ключ ладонью:

      – Ты пил. Езжай на такси.

      – Какое такси! Там Мишка может умирает, отдай!

      – Такси. Успеешь. – его рука была как у бронзовой скульптуры, не сдвинуть.

      Я выругался и метнулся к двери, но и тут он меня задержал. Встал между мной и дверью и протянул фотографию:

      – Возьми. Я не могу идти с тобой, но должен быть рядом. Ты будешь слышать меня.

      Я на автомате сунул фотку в карман и выскочил за дверь. Такси подъехало быстро, и меньше, чем через полчаса я уже ломился в мишкину квартиру. Открыла