Нико-лав. Татьяна Богатова

тоже направлялся на этот участок.

      – Николав, – просительно канючил он, – ну зачем ты меня к ним назначил? Послал бы дядь Петю или Сэржа. Ермак же меня побьёт.

      – Боишься? – добродушно улыбнулся Лавров. – Ну что поделаешь, Алёшка? За поступки надо отвечать…

      – Эй, Лёха, – перебил мастера зов оглянувшегося Еремеева, – иди сюда, братан!

      – Шагай, – подмигнул парнишке Валера, – видишь он уже отошёл. Сменил гнев на милость.

      Кирюшатов припустил вслед за старшими путейцами.

      – Не ссы, братан, – обнял его за плечо Витюша, забрав предварительно, вдобавок к тем, что он нёс, инструменты у Алёшки, – бить не буду. Хоть ты и прохвост! А вот скажи мне лучше, как настроить на сотовом…

      Валера шёл следом и улыбался. Это была обычная история. Алёшка, а иногда и сын Олега, Серёжа, ушедший неделю назад в отпуск, подшучивали над гигантом Витей. Но тот больше шумел, чем обижался, и каждый раз, спустя полчаса пребывая в прекрасном настроении, расспрашивал своих молодых коллег о всяких-разных штуках в их новомодных гаджетах или просил закачать себе на сотовый музыку, которая нравилась ему самому.

      Глава 2

      Через полтора часа, когда работа на сложном участке подходила к завершению, у Валеры в кармане спецовки заработала рация – большой чёрный аппарат, с антенной.

      – Валерий Николаич, – пронзительно заверещал в трубке голос Ольги, дежурной по станции, – когда откроете путь?! Мне состав с рудой некуда принимать!

      – Оля, солнце моё, – терпеливо ответил Лавров, наравне с путейцами участвовавший в замене рельса, – если ты помнишь, то путь я закрывал на два часа. Так что, имей терпение. Через полчаса явлюсь перед твоими светлыми очами и отмечу в журнале окончание работы.

      – Ой, ну вы можете и по рации отзвониться, – ответила Ольга, которой хотелось поскорее определить прибывшие на станцию вагоны с рудой на отремонтированный путь.

      – Ну что ты скажешь, не желает меня видеть, – насмешливо произнёс Валера и продолжил уже на полном серьёзе. – Оля, нарвёшься ты когда-нибудь на неприятность, с твоей доверчивостью.

      Все работы на железнодорожных путях необходимо было фиксировать в журнале, в помещении станции, в кабинете дежурного, под личную подпись руководителя работ, как правило, мастера или, в крайнем случае, бригадира. Ольга, ровесница Лаврова, несмотря на то, что занимала должность дежурного восемь лет, необходимый опыт так и не приобрела. Отличаясь суетливостью и некоторой небрежностью, она часто ставила под угрозу безопасность работы. Валера был единственным из троих мастеров на станции, кто постоянно предостерегал Ольгу и пытался ей помочь. Остальные мастера и тем более, путейцы, только яростно ругались, большей частью нецензурно, на бестолковую дежурную. Оля обижалась, плакала, однако, не прикладывала никаких усилий со своей стороны, чтобы работать внимательнее.

      Когда спустя