Обычные командировки. Повести об уголовном розыске. Игорь Скорин

негодяи! Извините, Александр Дмитриевич, никогда не ругаюсь, а тут такое…

      – А вы этих ребят знаете?

      – Не только знаю, но дежурила вместе с дружинниками возле кинотеатра, когда все это произошло. Они приставали к девушкам, ругались, у выхода из кинотеатра давку устроили. Встали – руки в стороны и начали девушек ловить. Крик, визг, задние напирают, передние падают. Мы никак не могли сквозь толпу пройти. Петя Зотов кое-как пролез, схватил хулиганов за шиворот, а они вырываются. Ершов ударил Петю по лицу, вырвался – и бежать. Олег поймал его, но поскользнулся, и оба упали. Тут подоспела я, мы своего подшефного под руки – и в штаб, а Воронина Зотов и двое посторонних привели. Олег потом уже, позже, пришел. Ходил на колонку мыться: у кинотеатра лужа после дождя была, и он, падая, угодил в нее.

      – Почему «подшефного»?

      – Ершова в конце зимы из детской колонии освободили досрочно, он там за кражи из ларьков сидел. Горком комсомола поручил нашей дружине над ним шефство взять. Вы вчера видели в штабе большого такого парня – Семена Плетнева? Вот его и определили шефом к Ершову и к нему в бригаду устроили. Плетнев от своего воспитанника первое время чуть не плакал. Ну а потом отношения у них наладились, и парень вроде к лучшему изменился, а на экзаменах в техникум он встретился с Борисом Ворониным. После сдачи на радостях выпили и пошли развлекаться в кинотеатр. Когда мы стали акт составлять, то и решили все смягчить. Про то, что они сопротивлялись, не написали, и что Зотова ударили, тоже.

      – Это почему же?

      – Плетнев просил, и мы с ним согласились. Если бы написали, как все на самом деле было, не видать бы нашему подшефному техникума. Ему за такое хулиганство не пятнадцать суток, а год дали бы.

      – Пощадили, значит, филантропы…

      Когда Зина уже собиралась уходить, Дорохов поймал ее нерешительный взгляд, обращенный на портфель.

      – Знаю, знаю: передача? – Зина кивнула.

      – Можно?

      – Что там?

      – Книги и так кое-что, я испекла.

      – Оставляй, пожалуй, на мой страх и риск.

      Девушка ушла, и Александр Дмитриевич спросил Рогова, что он думает о показаниях Воронина и Ершова. Тот пожал плечами:

      – Наверное, этим парням все-таки попало.

      – Как попало? – не понял Дорохов.

      – Как вел себя Лавров, не знаю, но то, что Плетнев всыпал Ершову, это мне известно, – невозмутимо продолжал внештатный инспектор.

      Дорохов рассердился. Невозмутимость Рогова вывела его из себя. Чтобы сдержаться, он встал и зашагал по кабинету.

      – Вы, товарищ полковник, – предложил Рогов, – сами с Плетневым поговорите, тогда вам все будет ясно.

      – Поговорю, обязательно поговорю. Со всеми. Насчет «Снежка» удалось что-нибудь узнать?

      – Сейчас в продаже нет этих конфет.

      Рогов достал блокнот, полистал его и прочел: «Наш торг получил сто килограммов “Снежка” два месяца назад. Передали конфеты в магазин, и там их за два-три дня распродали».

      Дорохов взглянул на часы, шел третий час дня.

      – Когда