Страдать, чтобы простить. Ребекка Донован

Тогда я протянула ему следующий, и он принял его с ослепительной улыбкой.

      – А как тебя зовут? – спросил он, выбираясь из толпы толкущихся возле стола людей.

      – Эмма.

      – Ну и как тебе здесь?

      Минуту назад я сказала бы: «Сгораю на медленном огне». Но сейчас неожиданно поняла, что огонь потух. Разве что остывающие угли продолжали едва слышно шипеть. Меня окутало пеленой спасительного спокойствия, притупившего чувства.

      – Спокойно, – ответила я, наконец-то ощутив расслабляющее действие крюшона.

      – Никогда раньше такого не слышал, – рассмеялся он.

      – Но ты ведь никогда раньше меня и не видел, – парировала я.

      – Твоя правда. Но мне даже нравится, что ты без балды говоришь все, что думаешь. Это круто. – (В ответ я лишь пожала плечами.) – Вот за это и выпьем. – Гев поднял стаканчик, мы чокнулись и дружно выпили.

      – Ты собираешься…

      – Без балды, – отрезала я.

      – Идет, – согласился он. – Тогда какого цвета твое нижнее белье?

      Своей прямолинейностью он застал меня врасплох.

      – Не помню. – Я оттянула пояс на джинсах и посмотрела, что там под ними. – Фиолетового.

      – Славно, – одобрительно кивнул он.

      – А у тебя? – Мне начинал нравиться наш разговор «без балды».

      Гев оказался смелее меня. Он расстегнул штаны и показал мне пояс черных трусов-боксеров.

      – Черного, – сказал он.

      – Это я и сама вижу. – Мне пришлось плотно сжать губы, чтобы не засмеяться.

      Я осушила стаканчик и сразу почувствовала легкий туман в голове.

      Небрежно положив руку мне на спину, Гев наклонился и спросил:

      – С кем ты собираешься целоваться в полночь?

      – А сколько у меня еще есть времени? – поинтересовалась я, будто это хоть что-то меняло.

      Он посмотрел на часы:

      – Час.

      – Наверное, с тем, кто окажется ближе других.

      – Тогда, пожалуй, я останусь рядом с тобой, – изогнув бровь, произнес он.

      – Эмма! – услышала я голос Пейтон. Я повернулась и, прищурившись, стала смотреть, как она приближается. – А где Коул?

      – Без понятия, – ответила я, когда окончательно идентифицировала ее.

      Она перевела взгляд с меня на Гева и растерянно заморгала.

      – Пойдем отсюда! – Она решительно схватила меня за руку, чтобы оттащить от Гева, и я, спотыкаясь, поплелась за ней. – А это еще кто такой?

      – Гев. Он музыкант, – ответила я и, оглянувшись, помахала Геву. Он приветственно поднял стаканчик.

      – А что случилось с Коулом? Он ведь такой классный.

      – Зануда, – фыркнула я. – Гев куда интереснее.

      – Сколько ты уже выпила?

      – Три порции, – с гордостью призналась я. – И у меня внутри все онемело.

      – Три порции?! Эм, мы здесь всего час! Тебе больше нельзя, а иначе к полуночи ты уже будешь валяться на земле. И не уверена, что Гев для тебя подходящая пара.

      – Ну и что?

      Я вовсе не искала для себя «подходящую пару». Я