Три часа утра. Ирина Минаева

не Мария, я Стасенька! – поправляет она.

      – Жалко, – говорит он.

      Вскакивает в седло и уносится прочь.

      6

      – Проходи, располагайся. Я пойду кофе сварю, – Юлий повесил её шубу на вешалку, кивнул на распахнутую дверь в комнату.

      Всего таких дверей было по коридору штук шесть – типичная коммуналка. Стасенька переступила порог и с интересом огляделась. Комната была небольшая, но казалась довольно просторной из-за того, что мебель почти отсутствовала: журнальный столик, шкаф, диван и два стула. На стене висел большой портрет какого-то длинноволосого типа с микрофоном в руке, на подоконнике тикал белый будильник.

      Юлий принес кофе. Вместо того чтобы благовоспитанно сесть на стул, устроился рядом с ней на диване. Стасенька мгновенно ощутила легкий озноб. От его внимания это не укрылось. Он стащил со спинки стула чёрный свитер и со словами:

      – Вроде не холодно? – набросил его ей на плечи, небрежно завязав рукава на горле.

      – Спасибо, – пискнула Стасенька.

      Кофе был горячий и ароматный, но она глотала его, не ощущая вкуса.

      – Ну, чем займёмся? – спросил, наконец, Юлий.

      Стасенька, как по команде, потянулась к сумочке, вытащила «Марию Стюарт» и открыла на первой отмеченной странице.

      – Ты что? – изумился Юлий. – Читать, что ли, собралась?!

      – «В прожитой жизни идут в счёт лишь напряжённые, волнующие мгновения, вот почему единственно в них и через них поддаётся она верному описанию», – деревянным голосом произнесла Стасенька.

      – Это что у тебя – «Мария Стюарт»? – хмыкнул Юлий.

      – Да, а откуда ты знаешь? – в свою очередь, удивилась Стасенька. Название книги он видеть не мог.

      Юлий пожал плечами:

      – Читал…

      – Тебе понравилось?

      – Местами.

      – Например?..

      – Ну, например, интересно у неё всё с Босуэлом этим началось… И кончилось тоже, – добавил он, усмехнувшись.

      Стасенька быстро сообразила: чувство к Босуэлу у королевы вспыхнуло, когда он её, можно сказать, изнасиловал. Любопытно, что именно интересного Юлий в этом находит: сам факт или то, что с такого вдруг началась любовь?

      Спросить прямо было неудобно, поэтому Стасенька решила зайти издалека:

      – А Босуэл вообще тебе понравился?

      – Естественно.

      – Но ведь он же был циником и насильником!

      Юлий хмыкнул.

      – С кем поведёшься…

      – А я не понимаю, как можно любить циников и насильников, – сообщила ему Стасенька с обворожительной улыбкой.

      – Да, теоретически это труднее, – согласился Юлий. – Лучше всего, очевидно, практически…

      – Да?.. – на всякий случай усомнилась Стасенька. – А что, в твоей практике…

      – Нет, – сказал Юлий. – В моей практике такого не было… Все девицы, с которыми до этого доходило, кидались на меня первыми.

      Стасенька слегка обалдела от столь откровенного заявления, но быстро опомнилась:

      – А