Полярник. Александр Бруссуев

не русский.

      – Звони за свои деньги! Причем здесь я? – прокричал он снова, но кулаками сотрясать пространство перестал.

      Звонок по судовому телефону оценивался в шесть долларов за минуту. Плату назначал сам мастер, потом легко клал в карман некую мизерную сумму. Мелочь, но приятно.

      – Это не частный звонок, все в рабочем порядке. Платить я не буду. Или Вы отказываетесь мне предоставить связь с компанией? – поинтересовался я, стараясь придать голосу монотонность и равнодушие.

      Поляк дернулся к трубке, резким рывком сорвал ее с места и сунул мне, чуть ли не в лицо:

      – На, звони! Был бы здесь голландский капитан, ходил бы ты с полными штанами!

      Взять трубку я не торопился:

      – При чем здесь национальность? Мне важна Ваша должность. Не боюсь я ни немцев, ни голландцев, ни поляков, ни русских. Мой дед разучился бояться в сорок первом, научив этому все наши последующие поколения. Ясно?

      Я, наконец, взял трубку и, сверяясь с табличкой, висящей над телефоном, набрал номер. На той табличке большими буквами было написано: «В случае любой проблемы звоните. Мы готовы разобраться в любом вопросе». И телефон.

      Застигнутая врасплох голландская секретарша, постаралась побыстрее избавиться от меня, передав трубу, не дожидаясь моего представления, своему боссу. Вот тут-то мы и начали общаться, как опытный кадровик с излишне обеспокоенным работником. У меня сначала создалось впечатление, что Энди Йонг только и ждал моего звонка, потому что его уверенность и информированность даже несколько обескураживала. За десять или пятнадцать секунд разговора я выяснил, что все в порядке, я не забыт, в скорейшем времени полечу домой. Спасибо за звонок, до свиданья. Для приличия я еще послушал в трубке короткие гудки, потом возвратил телефон в исходное состояние.

      – Ну, что, чего же ты не ругался? Или боишься с голландцами разговаривать? – ехидно поинтересовался капитан.

      – Да чего это Вы так привязались к этим голландцам? Вообще, я же не ругаться пришел, а выяснить, когда замена?

      – Ну, выяснил? – с той же интонацией продолжил мастер.

      – Выяснил, – ответил я и ушел.

      Через два часа на судно поступили детали полета («флай дитэйлз», как у нас говорят). Улетали домой электромеханик Олег и, почему-то, капитан – поляк. Про меня упоминаний не было. Бежать снова звонить – поздно – наваливался уикенд, а в понедельник мы должны были со всем прилежанием отправиться обратно на Японию. Мы с Олегом посокрушались немного, оба махнули в сердцах руками и пошли горевать в свои каюты: я – с лэптопом, Олег – с литром китайского пойла, под странным названием «бренди».

      Чтобы как-то успокоить себя, стал проводить параллели со своими предками – ведь дед мой по материнской линии тоже много времени провел вне семьи. Но тогда были войны, а теперь – последствия разудалого расслоения: Москва и москвичи в оппозит остальным людям из малюсеньких городишек. Наша средняя зарплата не позволяет нам прилично питаться в своих тьмутараканях, вот и приходится искать таньгу в далеких краях.

* * *

      Ну,