Жизнь – вечная. Наталья Горбачева

сказать Светлов? Почему его герой украинский хлопец? Я ничего не понимаю…

      – При чем здесь Светлов? – удивился Феликс.

      – Как при чем? Он же про войну в Испании писал? – удивилась и я.

      – Бог с вами, Наташа. Это великое стихотворение было написано за десять лет до нее. Светлов сам рассказывал, как он в двадцать шестом году проходил по Тверской мимо кинотеатра «Арс» и в глубине двора увидел вывеску: гостиница «Гренада». Ему так понравилось это слово «Гренада», что он решил: дай-ка напишу какую-нибудь серенаду! Но в трамвае по дороге домой пожалел истратить такое редкое слово на пустяки. Подходя к дому, он начал напевать: «Гренада, Гренада…», а когда открыл дверь квартиры, уже знал, что напевать Гренаду будет родной украинский хлопец. Светлов родился на Украине. Стихотворение оставалось только записать… Он понятия не имел про Гражданскую войну в Испании, но, как настоящий поэт, сумел задеть потаенные струны души… Когда война началась, люди сами связали Гренаду с героями войны против Франко, Гитлера и Муссолини. Разве не помните:

      Откуда ж, приятель,

      Песня твоя:

      «Гренада, Гренада,

      Гренада моя!»

      Он медлит с ответом,

      Мечтатель хохол:

      – Братишка! Гренаду

      Я в книге нашел.

      Красивое имя,

      Высокая честь —

      Гренадская волость

      В Испании есть!

      Феликс процитировал, раскланялся и ушел, сказав на прощание:

      – Желаю и вам, Наташа, такой Гренады…

      Про что это он, я не поняла…

      – Феликс в некотором смысле прозорливец… – сказал художник, когда мы сели за стол попить чайку.

      – Да… Странный он какой-то, – ответила я, внимательно глядя на Крылова, не обидел ли его внезапный уход?

      – Феликс советует вам поступать во ВГИК…

      – Что? – оторопела я. – Куда-куда?

      – Ехать в Москву, в Институт кинематографии. Вы же знаете, я закончил художественный факультет…

      – С чего он все это взял? – сказала я и заплакала. Даже не поняла, отчего.

      Что-то прорвало. Выходил наружу мой страх за будущее, которое в последнее время рисовалось мне в черных тонах. В моей проектной конторе меня обещали скоро повысить до старшего инженера, но на кой он мне сдался, если от работы тошнит… Крылов подлил масла в огонь:

      – Простите меня, дружок, великодушно. Я иногда делился с Феликсом… про ваше непонятное уныние. Все при вас: молодость, красота, работа, дом, живые родители, друзья… Но какой-то червь гложет. Мне кажется, это уныние только усиливается. Так не далеко и до отчаяния… Мы думали-думали и придумали. Вам надо резко поменять жизнь. Вашу контору – на ВГИК. Прекрасно!

      – Издеваетесь? – слезы текли и текли из моих глаз. – Какой ВГИК? Какие двадцать копеек? Вы издеваетесь…

      – Какие у меня причины издеваться над вами, – сказал Крылов и опрокинул чашку с чаем. Как кажется, специально…

      Я понеслась на кухню