Жена-незнакомка. Эмилия Остен

де Марейлей, оказался сдвинут к стене и украшен тремя вазами со свежими цветами. Он смотрелся, словно вооруженный до зубов ветеран, которому на шлем хохочущая деревенская девушка нацепила венок. А к ужину был накрыт другой стол – небольшой, круглый, застеленный белоснежной скатертью и придвинутый ближе к камину. Здесь Раймон увидел и свое любимое кресло.

      – Вы устроили перестановку? – уточнил он очевидное.

      – Я не рискнула вовсе выселить старый стол, – покаялась Жанна, – но да. У нас редко бывают гости, а когда приезжают, нам достаточно этого стола. И удобнее беседовать, сидя в кругу, верно? – Она заглянула ему в лицо. – Или вы недовольны?

      – Мне все равно, – сказал Раймон чистую правду.

      Кажется, супруга ждала от него иного ответа, однако другого у Раймона не имелось – ему действительно было безразлично. Он усадил дам и уселся сам, поближе к живому теплу, идущему от камина. Как Жанна угадала, что ему нравится сидеть тут? Впрочем, не имеет значения. Он здесь ненадолго.

      Глава 4

      Жанна позвонила, и тут же принесли первую перемену блюд. Слуги, которых Раймон не видел больше двух лет, остались прежними и приветствовали хозяина со всем возможным почтением. Он отвечал на приветствия, но смотрел не на слуг, а на Жанну, сидевшую очень для него удачно: пламя в камине освещало ее, и еще достаточно было летнего света, льющегося в открытое окно. Гардины лениво шевелились, словно сонные рыбы на дне прозрачной реки.

      За время, прошедшее с их последней встречи, Жанна изменилась столь сильно, что впору ее не узнать. Впрочем, Раймон не мог поклясться, что хорошо ее запомнил тогда. У него всегда была плохая память на лица. Вот детали он запоминал превосходно, любил сравнивать цвета и формы, а человеческие лица, изменчивые, зачастую невыразительные, не представляли для него особого интереса. Раймон привык убивать, и это заставляло его обесценивать тех, с кем он сталкивался. Сегодня вы друзья, завтра враги – от привязанностей только хуже, привязанность – слабость. И он не помнил слабых.

      Та Жанна, на которой он женился в плохо освещенной часовне, сильной не была. Ему так показалось. У нее было отстраненное личико и вялые руки. Она боялась Раймона до дрожи, боялась так, что не поднимала глаз и норовила ссутулиться, а это нелегко было проделать в жестком свадебном платье. Молодой супруг стоял рядом с нею, принимая поздравления, и тоскливо думал о грядущей ночи. Раймон никогда не любил первым срывать цветок, предпочитая женщин опытных, которые если и трепетали при виде него, то столь искусно, что это вызывало интерес. Какой интерес может случиться с Жанной де Кремьё, деревенской девочкой из глуши близ Руана? И как объяснить ей, что то, что Раймон собирается с нею проделать, – не долг, а удовольствие, если знаешь тонкости? В присутствии семьи невесты даже несколько дней не подождешь, любопытные слуги разнесут вести о том, скреплен в спальне брак или нет.

      Гонец от Гассиона оказался спасителем. Этот почти что архангел принес весть, размахивая ею, будто лилией. Лилия там имелась