Убойный репортаж. Евгений Сухов

что Ирина встретила бы меня холодно и в квартиру не пригласила бы! И я бы мялся, не зная, что сказать и как себя вести. А этого очень не хотелось…

      Ирина стояла передо мной, и глаза ее лучились радостью. Про обиду, которую я ей нанес, убежав из ее квартиры в желании поскорее увидеть Самохина и переговорить с ним, она, кажется, не желала вспоминать…

      – И все же, что ты здесь делаешь? – повторил я свой вопрос.

      – Пишу репортаж о конференции, – охотно ответила она.

      – Но ты ж говорила, что еще учишься в школе? – припомнил я наш предыдущий разговор.

      – Да, я ее оканчиваю и уже второй год посещаю Школу юного журналиста при МГУ. Мне дали задание написать репортаж с этой конференции.

      – Ясно, – сказал я. – Будешь поступать на журфак…

      – Буду, – твердо проговорила Ирина. – И лишняя публикация мне совсем не помешает…

      – Значит, мы с тобой коллеги?

      – Получается, что так.

      Мы немного помолчали.

      – Я видела вашу передачу, – сказала она, назвав меня на «вы». – Вы, Алексей, очень рисковали жизнью… Я так за вас переживала!

      – Меня зовут Аристарх, – чуть помедлив, ответил я.

      – Я знаю. Но тогда, при знакомстве, вы назвались Алексеем, и я подумала, что вам не хочется, чтобы вас называли Аристархом.

      – И верно, не хочется, – согласился я. – Поскольку, помимо имени Аристарх, у меня еще и отчество Африканыч…

      – Какое-какое? – Она фыркнула, но рассмеяться не решилась и сдержалась. Правда, с трудом.

      – Африканыч, – повторил я.

      – Но вы ведь в этом не виноваты, верно?

      – Верно. Но как-то не хочется никого винить. Просто не повезло.

      Раздались не совсем дружные рукоплескания. Это появился Рудольф Михайлович Фокин, доктор биологических наук и руководитель экспериментальной лаборатории отдела исследований мозга. Шаг его был решительным и твердым, какой может быть у уверенного в себе человека. Пока он шел к кафедре, рукоплескания стали более дружными и продолжительными, а затем и вовсе превратились почти в овацию, когда он взошел на кафедру и победным взором окинул торжествующий зал. Потом поднял руку, как бы успокаивая присутствующих, и рукоплескания затихли. Было заметно, что Фокин немного волнуется и не решается начать свой сенсационный доклад. Он опустил голову, как бы собираясь с мыслями, и так простоял секунд тридцать при полной тишине зала.

      Наконец Рудольф Михайлович поднял голову и решительно произнес:

      – Уважаемые коллеги, друзья, гости. Сейчас вы услышите то, о чем еще долго будете говорить в коридорах, курилках и между собой в приватных разговорах. То, что заставит вас задуматься о вашей жизни и работе, жизни и работе ваших коллег, то, что, возможно, шокирует вас и изменит восприятие окружающей действительности, каковую вы привыкли видеть каждодневно и ежечасно. Речь пойдет о работе нашей экспериментальной лаборатории и результатах этой работы… – Фокин запнулся, посмотрел прямо перед собой, затем