Грехи негодяя. Анна Рэндол

мускул.

      Оливия не хотела знать эти ужасные подробности. Но они были ей нужны. Ей до сих пор снились кошмары о том, что пришлось пережить Клейтону. Возможно, теперь их вытеснят новые образы. Но по крайней мере она будет точно знать, какие из образов реальные, а какие – вымышленные.

      – Мне очень жаль, Клейтон.

      – Ты же знаешь, я не верю в извинения.

      – Тогда что я должна сказать?

      – Ничего. Я просто констатировал факт.

      Нет, это неправда. И она не позволит ему притворяться. Вероятно, он прячет свои истинные чувства где-то очень глубоко, но они все же существуют, хочет он того или нет.

      – Тогда зачем ты мне все это рассказал? Чтобы я испугалась и замолчала?

      – Но это вовсе не…

      – Или ты хочешь, чтобы я сполна прочувствовала свою вину?

      После короткого молчания Клейтон ответил:

      – Нет.

      – Однако ты добился именно такого результата. Тебе нравится считать, что я хладнокровная предательница, хотя это не так. Когда ты рассказываешь подобное, у меня сердце разрывается. Я бы отдала все, чтобы избавить тебя от этого.

      Левая рука Клейтона крепко сжала поводья.

      – Я сказал тебе все это с единственной целью: ты должна понять, что твои сентиментальные чувства относительно фабрики на меня не подействуют.

      Похоже, что так оно и было. Иначе реакция была бы другой, не такой… своеобразной. Оливия поняла, что больше настаивать нельзя. В противном случае он ожесточится и вообще не станет ее слушать. Она решила сменить тему.

      Примечания

      1

      Малышка (фр.).