Остап Бендер и Воронцовский дворец. Анатолий Вилинович

для них фотографа Мацкова. Объехали все пляжи Большой Ялты, хотя купальный сезон и пошел уже на убыль, но фотографы со своими треногами еще встречались им. Посетили все городские фотографии и в Симеизе, и в той же Алупке и в самой Ялте, Алуште, Гурзуфе и в других местах южного побережья Крыма, но результат был один. Никто не знал фотографа Мацкова и о нем, естественно, сообщить ничего не могли. Да и сами фотографы были из современных людей, а не дореволюционных или времен Деникина-Врангеля девятнадцатого-двадцатого года.

      Наконец в одной фотографии, получив уже известный ответ, что Мацкова не знают и о нем не ведают, пожилая женщина-уборщица этого салона, сворачивая ковровую дорожку, чтобы идти и вытрусить от пыли, вдруг сказала:

      – Да как это не знают, товарищи? Был, был, такой хороший фотограф, чего там. Мы у него и фотографировалась после венчания.

      – Ну, уважаемая, так где он? Что он? – ринулся к женщине Остап. А Балаганов, который как тень сопровождал своего командора.

      – Скажите, скажите, уважаемая, он так нам нужен.

      – Как его имя, отчество? – поспешил задать еще вопрос Остап.

      – Ну, милые, откуда мне знать, а тем более помнить, как его звать, – бухнула рулончиком дорожки об пол женщина.

      – А фотография, фотография его у вас есть? – поедал глазами уборщицу Бендер.

      А то как же, храню, венчание ведь… – пошла из салона фотографии она.

      – А посмотреть, посмотреть эту фотографию можно? – елейно просительным голосом спросил Бендер.

      – А чего же нельзя. Но она не со мной эта фотография, а в рамке дома висит, – вышла она из фотосалона в сопровождении респектабельных двух «товарищей». Старший из которых весело сказал:

      – Вот и прекрасно, уважаемая, к вашим услугам автомобиль, сейчас и съездим к вам, а?

      Женщина была несказанно удивлена увидев роскошный лимузин, на котором ей предлагалось прокатиться домой. Несколько растеряно взглянула на «нэпманов», как она их определила, но не отказалась. Вернулась в фотографию, оставила там свой рулончик дорожки и, вытирая руки о фартук, вернулась к машине.

      Полину Даниловну, так она назвалась, компаньоны усадили на мягкие сидения автомобиля и они поехали. Вскоре Козлевич остановил «майбах» у дома, где женщина – находка для компаньонов, проживала. Войдя в опрятную светленькую комнатушку, Полина Даниловна сняла со стены фотографию в застекленной рамке, размером в две обычные открытки, смахнула с неё полотенцем пыль и подала Бендеру.

      Остап смотрел на пару обвенчаных, выходящих из ялтинской церкви. Полина Даниловна – в белой с кружевами фате, а рядом в сюртуке её муж. Она и он молодые, со счастливыми лицами, с уверенностью в глазах, что их ждет радостная и благополучная семейная жизнь.

      – Ах, как хорошо, как прекрасно вы и ваш супруг здесь выглядите, дорогая Полина Даниловна, – покачал головой Остап. Он зашел к ней один, оставив своих единомышленников в машине.

      – Ой, как давно-давно это было, – взгрустнула хозяйка. – Отличная работа, сразу видно снимал большой мастер,