Остап Бендер и Воронцовский дворец. Анатолий Вилинович

не Мацков, оказывается, а Мацкин, – и Остап поделился полученными сведениями со своим непревзойденным автомехаником. И закончив, распорядился: – Ночуем в знакомой нам гостинице…

      – Но и поужинать надо, командор, – обернулся к нему Шура.

      – И поужинаем, детушки. А завтра утром снова в бой.

      После ужина и поселения в гостинице два компаньона вышли прогуляться по ночному Симферополю. Козлевич остался отдыхать в автомобиле. Бендер был задумчив и с Балагановым почти не разговаривал, рассуждая, как это было часто.

      Походив мимо ярко освещенных витрин кинотеатров, магазинов, кафетерий и кондитерских, Остап и Балаганов вышли на Салгирную к базару. Там всё еще толкался народ, продавцы зазывали покупателей, устало расхваливая свой товар.

      В эту ночь Бендер и Балаганов спали в одном номере, без женщин, которые напрашивались на знакомство, когда они прогуливались. Козлевич остался в автомобиле, сторожил его.

      До открытия адресного бюро, сидя в машине, Остап говорил своим компаньонам:

      – Конечно, визит к родителям фотолаборанта-под-польщика, если они даже и живы, ничего нам не даст. И за хозяина их сына они навряд ли нам что-либо сообщат, друзья-искатели. Но всё же попытаемся что-нибудь узнать. Поскольку их сын был исполнителем, обрабатывал заснятые материалы заведением Мацкина, то должен и знать что-то…

      – Да, он, а не его родители, Остап Ибрагимович, – вздохнул Козлевич.

      – Если бы жив был бы, этот фотолаборант, командор.

      – Конечно он же и карточки для этого фотоальбома печатал, проявлял и закреплял, – говорил Бендер, как будто не слыша замечаний своих единомышленников.

      – Нет человека в живых, а вы, командор, говорите…

      – Да, резонно, Шура, резонно, – оторвался от своих размышлений Бендер. – Я и говорю, всё это туманно и неопределенно, но… – сделал паузу Бендер.

      – Посетить этот адрес нам следует… – закончил за своего предводителя Козлевич.

      – Нам надо после этого, камрады, посетить и дворец «Кичкинэ». Там, может быть, отыщется сестра фотолаборанта, которая гуляла с офицером белых.

      – Надо, Остап Ибрагимович, надо, – согласился Козлевич. Балаганов молчал, чувствовалось, что он не доспал и сейчас подремывал, откинувшись на мягком сидении.

      Бендер еще немного вслух поразмыслил и, взглянув на часы, вошел в адресное бюро, куда прошли уже служащие.

      Та же самая сотрудница за окошком адресной конторы Бендеру сказала:

      – И снова ищете друга, а года рождения не знаете, товарищ.

      – Не знаю, – вздохнул Остап.

      – Ну что же, посмотрим. Через тридцать минут получите справку.

      – Очень вам благодарен, товарищ, – пошел Бендер к ожидающим его друзьям.

      Через полчаса великий искатель снова был в адресном бюро и вышел оттуда с бумажкой в руке. Компаньонам, сидящим в автомобиле, он скучно сказал.

      – Такой фамилии с именем и отчеством таким в адресной конторе не значится.

      – А может быть, с другими именами и отчествами? –