Остап Бендер в Крыму. Анатолий Вилинович

на шумную жизнь Пушкинской.

      Из какого-то открытого окна этого дома на улицу лились музыкальные аккорды. И Балаганов, еще раз удивив Бендера, сказал:

      – На пианино играют.

      – Нет, на рояле, братец Шура, – уточнил Козлевич.

      – Ну, хорошо, знатоки музыки. Адам в машине, Балаганов со мной. Делаем визит к бывшей графской горничной.

      Они вошли в дом, поднялись на второй этаж и остановились перед дверью, обитой серым дерматином.

      Остап нажал кнопку звонка. Игра на рояле прекратилась, и перед Бендером в раскрытой двери предстала довольно симпатичная седенькая старушка и высоким голосом спросила:

      – Чем обязана вашему приходу, граждане?

      – Писатель, а мой коллега из московских «Известий», – кивнул Остап в сторону Балаганова. – Нам бы очень хотелось поговорить с Анной Кузьминичной.

      – Да, это было бы возможным, любезные, если бы я была ею, или она была бы дома. Но это не возможно, так как Анна в отъезде. И ничем я не могу вам помочь.

      – Как в отъезде? – подался к порогу Бендер, боясь, что исполнительница фортепьянной пьесы захлопнет перед ними дверь.

      Догадливый Балаганов, предвидя это, даже подставил ногу под дверь, чтобы предотвратить такое.

      – Не изволите нам сообщить, мадам, – перешел Бендер на лексикон обращения, принятого до прихода к власти гегемона пролетариата. – Где она в отъезде и как ее найти, при необходимости.

      – Анна Кузьминична вышла замуж за греческого негоцианта и находится сейчас в Севастополе, уважаемые судари.

      – О, прекрасно, у него как раз задание, написать о героическом Черноморском флоте. Не будете ли так любезны, мадам, сообщить нам адрес Анны Кузьминичны? – продолжал говорить с улыбкой на лице Бендер.

      – Почему же, это не секрет… Проспект Нахимова, дом… Вы родственник ей или по делу какому?

      – Не родственник, по поручению ее маменьки Клавдии Алексеевны, уважаемая сударушка.

      – Весьма странно, что ее маман не знает, что Анна вышла замуж, и она в отъезде. Впрочем, последнее время у них разногласия в некотором роде, – усмехнулась старушка. – Да, Анна в музее Херсонеса служит, как она писала, – добавила пианистка.

      – Шура, заведите учет наших знакомств и посещений, – сказал Бендер, когда они возвращались к машине. – Ведь надо же такое, дочь выходит замуж за греческого негоцианта, ее маман и не ведает об этом.

      – Может быть, она и ведает, командор, да не захотела нам говорить об этом. На случай нашего повторного посещения ее, чтобы мы ей что-нибудь и сообщили о ее доченьке.

      – Возможно, возможно, рыжеголовый мой друг. Предположительно, это может быть и так, – согласился Остап.

      Козлевич не спал в машине, не сидел в ней, а открыв капот, занимался ее мотором. Захлопнув капот, он взглянул на своих друзей и спросил:

      – Надеюсь и здесь удачно, Остап Ибрагимович?

      – Отчасти, отчасти, Адам. Та, которая нам нужна, выскочила замуж за греческого торговца и сейчас находится в Севастополе. – Бендер, сев в машину, сразу же раскрыл карту. –