Алмазное сердце. Ирина Шевченко

управе. Карл Мэвертон, судья округа.

      – Мэвертон? Так значит, то была ваша усадьба?

      – Да. Планировал там же сойти. Но теперь доеду с вами до города, оповещу стражу и прихвачу с собой пару молодчиков: убивцу вашего в садах поймают, будьте спокойны, но не с челядью же его в тюрьму отправлять?

      – От меня понадобятся какие-то свидетельства? – В голосе молодого человека слышалось недовольство.

      – Очень торопитесь? – понял судья. – Не переживайте, задержим дилижанс на время составления протокола, а опознание я уж сам проведу.

      – Вы разве его рассмотрели?

      – Думаете, нет? – усмехнулся седовласый, на миг надвинув на лицо шляпу.

      В таком виде мы наблюдали его почти два дня. А он наблюдал за нами и только притворялся спящим. Зачем? Чтобы дэйна Беатрис не приставала к нему с разговорами? Эх, а я о такой простой уловке и не подумала.

      – Нужно будет передать нож магам из отдела дознаний, – продолжал судья. – Возможно, на нем не только ваша кровь.

      Дальше мужчины стали переговариваться шепотом, а дэйна Беатрис, тоже шепотом, но нарочито громким, стала рассказывать мне, сколько страху она натерпелась в недавнем происшествии и как теперь у нее «колет в груди».

      – Дать вам сердечных капель? – предложила я, подумав, что, если один раз напутала, могу сделать это снова и напоить трещетку снотворным. Или слабительным.

      Но, к моему сожалению, от лекарств она отказалась.

      Еще не успело стемнеть, как мы въехали в какой-то городок. Остановились у небольшого трактира. Раненый – слуга называл его «дэй Джед» – велел сгрузить багаж и снял тут комнату, сказав, что дальше с нами не поедет. И опять зло на меня посмотрел. Но аппетит мне это не испортило, и пока дожидались представителей от законников, я заняла столик в углу зала, заказала себе суп со спаржей и успела съесть его до того, как рядом уселась дэйна Беатрис. Женщина потребовала свиных ребрышек с капустой и принялась, обгладывая кости, рассказывать, что после пережитых потрясений ей и кусок в горло не лезет.

      – А такой на первый взгляд приличный дэй, – сетовала она. – С портфелем. Сразу видно – ученый. И говорил так ладно.

      По мне, так он нес полную чушь, да и жалеть нужно было не его, а пострадавшего молодого человека. Рана глубокая. Да еще и уксусом прижженная…

      Приняв решение, я вынула из сумки баночку с заживляющей мазью. Открыла крышку, понюхала, убеждаясь, что на этот раз не ошиблась, и… вернула баночку в сумку. Что я ему скажу? Извинюсь? Хорошо, извинюсь. Это же было досадное недоразумение, я была напугана, нервничала.

      Я достала мазь и поднялась из-за стола.

      – Присмотрите за моей сумкой, дэйна Беатрис. Я скоро вернусь.

      На счастье, в коридоре мне встретился тайлубиец – Унго, кажется, – и я узнала, в какой комнате остановился его хозяин. Дошла до нужной двери, постучала. Из комнаты что-то ответили, и я подумала, что можно войти.

      Мужчина стоял спиной к входу, и первое, что бросилось мне в глаза, – отпечаток волчьей лапы на лопатке. Оборотень. Точнее, метаморф. Дейна Алаисса говорила, что называть их оборотнями