Алмазное сердце. Ирина Шевченко

помню, чтобы в Великой Книге упоминалось о темной сущности тайлубийцев.

      Крысеныш из бледного сделался багровым.

      – Неучи ныне поучают! Невежды, зримого не зрящие! В древние времена Великая Книга писалась святыми людьми. В древние! Откуда было знать тогда про отродье темнолицее, когда острова южные только двести лет как известны просвещенному миру?

      – Вообще-то уже двести пятьдесят, – поправил я, начиная забавляться этим разговором. – Но не в этом дело. Текст Великой Книги, как всем известно, внушил писцам сам Создатель. Так неужели Творец наш во всезнании своем и всемогуществе не смог бы предусмотреть такой вещи, как открытие южных земель и встречу с темнокожим народом? Вы уж думайте, милейший, на кого напраслину возводите.

      Человечишка нервно заерзал, воздел очи горе и забормотал какую-то молитву.

      – Святотатцы всюду, Создателя поносящие, – пожаловался он кому-то, сидящему на крыше дилижанса. – Тексты святые коверкают, истину с грязью мешают.

      – Вот и я о том же, – усмехнулся я.

      – Читаете, да не понимаете, – не унимался крысеныш. – Слова видите, а суть их мимо сердец ваших проходит.

      – А мне кажется, дэй верно объясняет, – несмело подало голос юное рыжеволосое создание. Я и не заметил, что обе дамы с интересом прислушиваются к нашей перепалке. – Создатель всех своих детей любит одинаково, независимо от цвета кожи.

      – О-о-о! – скорбно взвыл горе-проповедник. – Всяк ныне горазд толковать замыслы Создателя! И женщина, вместилище пороков, осмеливается говорить, словно не велел Творец ей молчаливо внимать беседам мужей!

      Кто-то явно переусердствовал с чтением древних писаний – таких высокопарных речей и от священнослужителей не услышишь.

      – Женщинам непозволительно лишь проповедовать в храмах, – обиделась девушка. – Плохо вы читали святые книги.

      – И правда, милейший, где вы изучали богословие? – поинтересовался я. – В столичном университете вам в голову вряд ли вбили бы столько дури.

      – Можно подумать, сами вы там учились, – оставив церковный слог, буркнул человечишка.

      – Целых три года, – похвастал я, радуясь, что образование в кои-то веки пригодилось. – И богословие у нас по вторникам читал отец-предстоятель Винольского собора.

      – Так вы теолог? – оживился крысеныш.

      – Я изучал право, но богословие…

      – Право? – скривился он. – Теперь понятно.

      – И что же вам понятно? – сурово спросил я, услышав в его голосе злобное пренебрежение.

      – Юристы все – приспешники Тьмы! – ляпнул он и тут же испуганно сжался.

      Но я лишь рассмеялся: глупо спорить с умалишенным.

      Не дождавшись затрещины или грозной отповеди, человечек осмелел, расправил плечики и выпятил тощую грудь:

      – Адвокаты, нотариусы, судии земные – все сплошь Тьмы служители для глумления над честными людьми Мун посланные.

      В отдельных случаях с ним можно было согласиться.

      – Души