Жнецы Страданий. Алёна Харитонова

замотанную в чистую тряпицу правую руку, спросила Айлиша.

      – А, это… Так она в детстве поломана была, вот велели каждый день на припарки ходить, – как-то виновато отозвался парень.

      – Как же ты тесто-то месил? – охнула будущая целительница.

      – Ну, ежели не трудить, вообще бы негодящая была, – криво усмехнулся Тамир, пожалевший, что проговорился о детском недуге.

      – Хватит лясы точить, пошли быстро в трапезную! – Фебр, как всегда, не дремал, и снова погнал троицу через двор, куда-то к дальней башне.

      Они торопились как могли, но когда легкий ветер донес сладкие запахи еды, припустили гораздо веселее. После первых тревог и волнений есть хотелось так, что аж живот подводило.

      Внутри башни новичков перво-наперво встретила просторная комната с рукомойниками.

      – Рожи с цапалками умойте, и за столы пойдем, – сказал Фебр, кивая на рукомойники.

      Его подопечные наскоро поплескались, а пока вытирали мокрые лица и руки полотенцами, парень нравоучительно произнес:

      – Учтите, не знаю, как там у вас, а в Цитадели чистоту блюдут строго. Перед трапезой руки и морды мыть обязательно. Одежу стирать раз в несколько дней. Не дай Хранители, кто из наставников учует, что от вас воняет, или ворот грязный заметит. Сапоги тоже держать в чистоте. У девок еще подмывальня есть, потом покажу. Там же в подмывальне и холстины найдете, ну, на краски ваши.

      Лесана и Айлиша снова сделались густо-бордовыми.

      – Ладно, хватит уже столбами стоять. Есть идем.

      Парень толкнул широкую дверь, и перед его совершенно оробевшими спутниками раскинулся просторный зал со стоящими в ряды столами. За одним из этих столов, наверное, самым длинным, сидели юноши и девушки, одетые в такую же бесцветную одежу, что и вновь прибывшие.

      – Садитесь, – кивнул Фебр на свободные места, а сам ушел за соседний стол к своим товарищам в черных облачениях.

      Лесана огляделась. В трапезной собралось много народу, но стол, за которым сидели новички, действительно был самым большим. Еще одна странность: все ученики цитадели, и парни, и девки, оказались облачены в одинаковые одежды и одинаковую обувку. Только цвет отличался. У новеньких платье было из небеленого грубого льна, а у тех, кто постарше, черное, как у Фебра, коричневое или темно-серое. Интересно, отчего так?

      А еще она увидела, что все выучи и впрямь пострижены коротко-коротко. От этого стало чуть легче на душе, все же одно дело быть белой вороной в стае черных собратьев, а совсем другое, если тебя окружают такие же.

      Дочка гончара продолжала озираться, отыскивая взглядами креффов. Не могут же выученики одни сидеть? И правда, возле самого окна стоял пустующий стол, за ним никто не сидел, но ложки, миски и хлеб ждали едоков. Сразу стало ясно – это место наставников. Так оно и оказалось.

      Дверь снова открылась, и в зал вошли наставники. Их было около двадцати (девушка не успела точно разглядеть, да и побоялась, как бы не наказали за наглость, чай не коровы, по головам считать), а впереди всех шел мужчина, каких она отродясь не видывала. Высокий, широкоплечий, прямой, словно высеченный из твердого ясеня. Он казался нестарым, хотя голова