Кепка с карасями (сборник). Юрий Коваль

и увидел, как темнеет за камнем рука с пистолетом, покачивается в воздухе… Ударил Кошкин из автомата и разбил её.

      Прыжок – Алый взмахнул на спину «тяжёлого», режет когтями его одежду, страшными зубами шею сдавил.

      Подбежали Кошкин и Снегирёв, обезоружили нарушителя, связали. Скорчившись, сидел нарушитель на земле, дрожал, и вокруг него таял снег. Он плевал себе под ноги, и Кошкин Алого в сторону отвёл, будто боялся, что плевки злого человека ядовитые.

      Кошкин и Алый побежали дальше по следу, а Снегирёв остался пойманного сторожить.

      Дорога здесь была уже нахожена-наезжена, и следы «лёгкого» поэтому часто терялись, затаивались среди следов других людей.

      Впереди у дороги стоял дом. Тут жил старик Александр. Кошкин оглядел дом, укрывшись за скалой. В узких окошках ничего не было видно, а на диких яблонях, растущих вокруг, сидели куры.

      Алый тянул по следу мимо дома, но Кошкин решил зайти, расспросить Александра.

      Старик сидел в комнате, завешанной вязками красного перца и косицами, наплетёнными из лука. Он курил трубку.

      – Здравствуй, Александр, – сказал Кошкин, придерживая Алого.

      Александр выпустил колесо дыма.

      – Здравствуй, Кошкин.

      – Никого не видел?

      – Видел, – сказал Александр и, косясь на Алого, снова выпустил колесо дыма. Оно неторопливо догнало первое, ещё висящее в воздухе.

      – Скорее! – сказал Кошкин. – Скорее говори: где он?

      Александр подмигнул Кошкину и выпустил третье колесо.

      – Не спеши, не спеши, Кошкин, – сказал Александр и, выпустив четвёртое колесо дыма, встал.

      Он подошёл к окну и поглядел в него, а потом поманил Кошкина пальцем.

      Кошкин выглянул в окно и увидел врага. С крутого откоса тот спускался вниз, к ручью.

      Вода раскалывается о камни, грохочет, разлетается пеной, брызгами.

      Прозрачные космы закручиваются, свистят, и медленно-медленно под напором воды сползают камни, подталкивают друг друга скользкими плечами и с внезапным рёвом поворачиваются лениво и грозно набок.

      Осторожно спускается Кошкин, прячется за кустами с красными ягодами, за валунами, припорошёнными снегом.

      За звоном воды, за каменным гулом не слышно шага, треска колючего сучка под ногой. И не слышно, как орёт в небе ворон, а только разевает рот, пролетая за гору.

      Алый медленно ведёт, извивается напряжённо, как живая пружина. Он весь наполнен запахом врага, он видит его.

      Тот уже у самого ручья. Остановился, думает, где ручей перейти.

      Алый сжался в комок.

      Вот Кошкин отпустит его.

      Вот отпустил…

      Алый расстелился по земле – и прыгнул, будто взмахнул всем телом. Остановился, застыл в воздухе на секунду – и рухнул на врага. Ударил его в спину. Рванул.

      Тот упал, но вывернул назад руку и выстрелил в Алого – раз, другой, третий.

      Алый вырвал пистолет, и металл будто треснул в его зубах, как чёрная кость.

      Кошкин ударил врага, скрутил ему руки…

      Зелёные дуги сшибаются