Сестры. Юлия Гурина

тетя Лена опять залилась слезами.

      – Эх, жаль, такие молодые ушли, – кто-то из-за стола сказал.

      – Да, до шестидесяти лет не дожили. А я вот дожила и сестру похоронила.

      – Андрею же было шестьдесят вроде бы. Он же пятьдесят седьмого года.

      – Да декабрьский он. Чуть-чуть до шестидесяти не дожил.

      Вспоминали молодость, как встретились Андрей и Марина. Андрей напорист был, под окнами дежурил. А красивый какой! Марина его даже боялась. А он вычислил, в каком окне свет зажегся, когда проводил ее, и пришел с родителями знакомиться. Кефир принес и торт «Полено». Марина на первом курсе училась. Свадьбу сыграли быстро – Катя уже торопилась появиться на свет, живот не хотели показывать в платье свадебном. Восемнадцать исполнилось – и сыграли. По тем временам все проще было. Плясали во дворе. Стола два было – для домашних и для соседей. Отец Марины, Лев, ходил по подъездам, наливал всем: дочка замуж выходит. Умер он быстро, не дождался внуков. Цирроз.

      Как на квартиру копили, вспоминали. У родственников занимали. Марина в аспирантуру пошла. Преподавать выходила на полставки. Потом стенку домой купили. Кате собаку, английского сеттера Тобика.

      Серебряную свадьбу хотели отметить, но что-то суета на работе закрутила, так и не стали. Простые истории.

      А потом посыпались разные семейные тайны. Про бабушек-прабабушек-теток, у которых дети были не только от законных мужей, но от цыган или партийных работников. Партийные работники в давние времена были люди влиятельные, доступ к продовольственным распределениям имели. Прадед Дима, говорят, еще две семьи имел, но связь утрачена. А Алексей Лазаревич закопал свое золото по дороге в Москву, и не найти теперь. А золота было много.

      А прабабка Виолетта рассказывала, как они мел перетирали в муку всей семьей ночью. Чтобы вместо мешка с мукой отдать на продразверстку мешок с мелом – иначе не выжить.

      А у деда Лазаря был кожаный плащ, весь истыканный ножами. Он в МУРе работал, бандитов ловил.

      Истории родственников сплетались и перепутывались в один клубок. Разные поколения дедов и бабушек, причудливые судьбы. Катя несколько раз пыталась навести порядок в семейных воспоминаниях, даже записывала где-то, но все эти упорядочивания не держались в памяти и опять перемешивались. Жизни предков превращались в легенды, семейные предания, и уже не важно было, кто их главный герой, главное, что все это – прошлое их рода. Та правда, из которой выросли они, две сестры – Катя и Маша.

      Наивные и страшные факты иногда обрастали смягчающими байками – наверное, чтобы не сойти с ума. Прожить невыносимую тяжесть бытия.

      Например, считалось, что Иван Антипыч, тот, который враг народа, не умер в Рыбинской тюрьме, а бежал. Говорят, в Америку. Так его жене товарищи сказали. И всем было понятно, насколько фантастична версия, но ее передавали через поколения. И теперь уже сын Кати, Артем, носил это знание и хвастал перед школьными товарищами: мол, есть американцы в их роду.

      А еще обязательно вспоминали