Рождественский кинжал. Джорджетт Хейер

тут ни при чем? Все дело в искусстве!

      – Ах, прости.

      Мод, уже успев открыть книгу, воскликнула:

      – Надо же! Императрице было всего шестнадцать лет, когда в нее влюбился Франц Иосиф. Как трогательно.

      Пола застыла посреди комнаты и уставилась на нее:

      – Какая императрица?

      – Австрийская, дорогуша. Сейчас трудно представить, что Франц Иосиф когда-то был юношей, правда? Но, говорят, он был очень красив, и она влюбилась в него с первого взгляда. Конечно, ему следовало жениться на ее старшей сестре, но когда он увидел Елизавету с ее волосами чуть ли не до пола…

      – И какое это имеет отношение к пьесе Уиллоби? – удивилась Пола.

      – Никакого, милая. Просто я читаю о ней интересную книгу.

      – Ничего интересного, – буркнула та и снова начала расхаживать по комнате.

      – Все в порядке, Мод, – успокоила Матильда. – Пола всегда зацикливается на чем-то одном, и у нее ужасные манеры. Расскажите нам еще об императрице.

      – Ей было нелегко, – сообщила та. – И все из-за свекрови. Неприятная женщина. Все называли ее эрцгерцогиней, хотя я не очень понимаю, почему она была только эрцгерцогиней, а ее сын – императором. Она хотела, чтобы он женился на Елене.

      – Кажется, я уже сама готова наброситься на эту книгу, – улыбнулась Матильда. – Кто такая Елена?

      Мод все еще объясняла ей про Елену, когда в комнате появились мужчины. Натаниэль явно был не в восторге от мужской компании. Очевидно, Ройдон домогался его общества, потому что Натаниэль бросил на него злобный взгляд и отошел подальше. Моттисфонт сел рядом с Мод, а Стивен, к общему удивлению, последовал за дядюшкой и завел с ним дружелюбную беседу.

      – Когда Стивен изображает джентльмена, у меня просто дух захватывает, – пробормотала Матильда.

      Стоявший неподалеку Джозеф заговорщицки приложил палец к губам. Натаниэль заметил его жест, и Джозеф поспешил предложить:

      – Кто хочет сыграть в рамми?

      Никто не хотел, наоборот, многие, включая Натаниэля, скорчили недовольные гримасы. После паузы Джозеф обескураженно добавил:

      – Тогда во что-нибудь другое?

      – Матильда, – объявил Натаниэль не допускавшим возражений тоном, – сыграет с нами в бридж на четверых.

      – Ладно, – произнесла она. – А кто в игре?

      – Я, Стивен и Моттисфонт. Мы поставим стол в библиотеке, а остальные пусть занимаются своими дурацкими… короче, делают то, что им нравится.

      Джозеф, чей оптимизм был поистине несокрушим, подхватил:

      – Вот и отлично! Никто не будет беспокоить серьезных людей, а мы, существа легкомысленные, сможем валять дурака в свое удовольствие!

      – Только не надейтесь, что я стану играть! – предупредил Ройдон. – Я не отличу одну карты от другой.

      – О, вы быстро привыкнете! – успокоил его Джозеф. – Мод, дорогая, наверное, тебя нам вряд ли удастся уломать?

      – Да, Джозеф, лучше я займусь своим пасьянсом, если только кто-нибудь пододвинет ко мне этот столик.

      Валери, недовольная тем, что ее жених проведет весь вечер