Рождественский кинжал. Джорджетт Хейер

молча, а потом тихо спросила:

      – Он мертв?

      – Да, – ответил Стивен.

      – Что его убило?

      – Неверный вопрос. Не что, а кто.

      Она взглянула на него, и в ее глазах вспыхнул жесткий огонек.

      – Значит, он убит?

      – Да, зарезан ножом.

      – Какой ужас. Какой ужас!

      Наступило молчание. Его нарушил Джозеф.

      – Пола, ты не должна здесь находиться, – пробормотал он.

      – Почему?

      – Женская чувствительность, – пояснил Стивен.

      – А! – Она презрительно дернула плечом. – Что мы будем делать?

      – Очевидно, обратимся в полицию. И тянуть, думаю, не следует, – ответил Стивен и направился к двери.

      – В сочельник, – простонал Джозеф, словно это еще больше усугубило его горе. – Ах, Пола, Пола!

      Она резко повернулась к нему:

      – Что? Считаешь, я как-то к этому причастна?

      – О, милая, нет! Конечно, не причастна!

      – Но кто это сделал? У тебя есть какие-нибудь предположения?

      – Я ничего не могу сообразить, душа моя! Все это просто немыслимо. Пытаюсь понять, осознать, что случилось…

      – Дом! Кошмарный, зловещий дом! – Она затравленно огляделась по сторонам. – Я говорила вам, что здесь живет зло, а вы смеялись!

      – Пола, ты слишком возбуждена, – пробормотал Джозеф, с беспокойством глядя на нее. – Дом не мог убить беднягу Ната!

      – Но это его влияние! Он действовал на нас, заставил одного из нас…

      – Тише, Пола, тише. Все это глупости. Давай, дитя мое, пойдем отсюда. Тебе здесь не место. – Он обнял ее за плечи и почувствовал, как она дрожит.

      – Нет, это не один из нас, – прошептала Пола. – Такого не может быть. Кто-то залез в окно, наверное, грабитель. Дверь была заперта!

      – Это Форд тебе сказал?

      – Я пыталась зайти к нему, когда спускалась вниз. Он не ответил на мой стук.

      – Почему же ты нас не предупредила?

      – Я не подумала ничего плохого. Решила, что он просто обиделся. Мы поссорились. Ты ведь его знаешь! Кстати, я тебе говорила, когда ты попросил меня за ним сходить.

      – Слишком поздно! – трагически воскликнул Джозеф.

      – Раньше тоже было поздно. Похоже, когда я к нему стучалась, он уже был мертв.

      Джозеф поморщился:

      – Пола, что такое ты говоришь?

      Она ответила жестким тоном, точь-в-точь как Стивен:

      – Не вижу смысла в глупых сантиментах. Я веду себя честно. Он мне никогда не нравился. Мне плевать на его смерть. Он был тираном и скупердяем.

      Это окончательно шокировало Джозефа. Он выглядел уязвленным и в то же время встревоженным.

      – Мы не должны устраивать истерики. Ты так не думаешь, Пола. Нет-нет, твой старый дядюшка хорошо тебя знает!

      Она пожала плечами:

      – Ненавижу, когда меня идеализируют.

      Он взял ее за руку и осторожно погладил:

      – Спокойнее, Пола, спокойнее. Нельзя терять голову.