Песчаная война. Андрей Ерпылев

к нему, улыбаясь до ушей. – Не загоняйся. Когда отчаливаем? Собраться успеем?

      – Отчаливаем? – холодно удивился тот. – Отчаливаю я. Со своей семьей. А вы, уважаемые, остаетесь.

      – Шутишь? Брось прикалываться…

      – Я совершенно серьезен, – Олег поджал пухлые губы. – Я нанял эту яхту исключительно для себя и своей семьи и делить ее с кем-либо еще не намерен.

      Сергей замер на полдороге, безмолвно разевая рот, словно выброшенная на берег рыбина, и вместо него подал голос Игорь:

      – Но катер ведь большой, Олег Григорьевич. Мы бы все там поместились. И вообще…

      – Против вас, Игорь, я ничего не имею, – начал финансист, и у Игоря гора упала с плеч. – Но, понимаете, тут дело принципа. Вы понимаете? Аренда этого судна обошлась мне в круглую сумму, и я не намерен заниматься благотворительностью. Если вы готовы заплатить, я охотно приму вас на борт. Готовы заплатить?

      – Сколько? – упавшим голосом спросил молодой человек, надеясь на чудо.

      Надежда умерла, не родившись, – сумма была просто неподъемной.

      – В Москве, когда выберемся… – попытался барахтаться он, но Олег был непреклонен:

      – В Москве-е-е? Нет, так не пойдет. Только наличными и сейчас.

      – Это невозможно! – пискнула Татьяна.

      – Тогда откланиваюсь, – шутовски поклонился Олег. – Желаю приятно провести время на гостеприимной египетской земле!

      Все молча смотрели вслед удаляющемуся финансисту в полном безмолвии.

      – Ну, вы видали, каков гад! – беспомощно обернулся к друзьям Сергей, первым выйдя из транса. – А ты, Игорешка, этого урода еще защищал! Беги, целуйся с ним, может, снизойдет!

      Теперь ему почему-то никто не перечил…

* * *

      Друзья никому не рассказывали о своем разочаровании, но слухи обладают мистической способностью рождаться вообще, кажется, без участия человека и распространяться со скоростью, близкой к световой. Поэтому, когда Олег с семейством и целым эскортом египетских парнишек из рум-сервиса, нагруженных чемоданами, свертками и коробками (видимо, тряхнул мошной напоследок хозяин жизни) появились на импровизированной пристани, там уже яблоку некуда было упасть.

      По хроническому безлюдью последних дней не верилось, что в отеле остается еще такое количество постояльцев. Игорь узнал среди бедолаг и давешних прибалтов, и поляка с некой бесцветной особой, видимо, супругой, и прочих обитателей благословенной Европы, признанных спасателями недостойными их милости. А уж соотечественников… Многие, надеясь неизвестно на что, пришли полностью экипированными для отплытия – с багажом (кое-кто тащил даже огромные кальяны, купленные в сувенирных лавках – не бросать же добро). Но большинство лишь хмуро наблюдали за счастливчиками, даже не делая попытки шагнуть на причал.

      Толпа молчаливо расступилась перед кортежем господина Пинского и так же молча сомкнулась за спинами сопровождающих его египтян-носильщиков. Он тоже не удостоил недавних товарищей по несчастью внимания. Только его супруга – полная миловидная