.

помог расстелить скатерть и подавал Грации стаканы, ножи и вилки так проворно, как будто это было для него делом привычным.

      – У нас пикники бывают большею частию в комнатах, – сказал он, – и я всегда помогаю накрывать стол, когда у меня завтракают или обедают друзья мои. Какое угощение вы приготовили нам, мистрис Редмайн! Я просил только телятины и салату, а вы приготовили роскошный обед. Пирог с голубями, вареная говядина, цыплята под соусом – и скажите, пожалуйста, что это за мокрая смесь в каменной чашке? Разве мы возвратимся к дням нашего детства и будем есть творог с сывороткой?

      – Это пирожное, мистер Вальгрев, – возразила тетушка Ганна обиженным тоном. – Его не легко делать, но в этот раз оно мне удалось. Многим оно очень нравится.

      – Будьте уверены, мистрис Редмайн, что я сумею оценить ваше пирожное. Теперь, Грация, садитесь в конце стола и будьте леди Клеведон, а я сяду против вас и буду сэр Губерт. Мистер Ворт, садитесь направо от ее светлости, мистрис Редмайн, я прошу вас сесть рядом со мной, а остальные где кому угодно.

      Молодые Редмайны вернулись к этому времени из парка, и все общество, за исключением Грации, принялось с большим аппетитом уничтожать пирог с голубями, вареную говядину, цыплят, соус и другие приправы в виде огурцов, салата и т. п.; между тем как мистер Молес, дворецкий, прислуживал им с таким же торжественным видом, будто воображал себя во главе толпы служителей на одном из банкетов давно минувших времен. Он усмехнулся раза два спокойной улыбкой при шутливых замечаниях мистера Вальгрева, но вообще был олицетворением торжественности и разливал брайервудское пиво и херес мистера Вальгрева так же величественно, как в былое время разливал дорогой рейнвейн и мадеру.

      Обед прошел очень весело. Мистер Вальгрев казался таким довольным, как будто слава его и состояние были уже составлены, и ему осталось только наслаждаться жизнью. Он говорил и шутил неумолкаемо, между тем как молодые Редмайны, одаренные смутным чувством юмора, громко хохотали в промежутках между своим важным занятием, а Грация улыбалась на своем почетном месте и сияла как фонтан под солнечными лучами. Ей не нужно было говорить. Достаточно было, что она смотрела такою веселою и прекрасною. Может быть, всякая птичка в Брайервудском саду могла съесть столько же, сколько съела в этот день мисс Редмайн, по человек способен наслаждаться пищей только когда все духовные радости угасают в его душе. Грация питалась в этот день пищею, выросшею не на земной почве. Она была в волшебном мире и смотрела на действительность такими же глазами, как Титания, ласкавшая своего прозаического возлюбленного.

      Они провели в столовой часа два, показавшиеся Грации получасом невозмутимого блаженства, потом отправились в цветник.

      Клеведонский цветник занимал около восьми акров и был когда-то главным украшением поместья. Оставленный в печальном пренебрежении, он густо зарос кустами жасмина, роз и жимолости. Дорожки покрылись мхом, над аллеями образовались