Тюрьма, зачем сгубила ты меня?. Владимир Колычев

его слову. Нравился ему этот человек, и неспроста у него возникла уверенность, что с таким смотрящим он не пропадет.

      Глава 6

      Несмотря на свою молодость, начальник оперчасти казался тертым калачом. Взгляд строгий, но не суровый. В глазах мудрость много повидавшего на своем веку человека. Скупая улыбка на губах подкупала своей суровой искренностью.

      Майор Сизов бегло пролистал страницы личного дела, участливо посмотрел на Карцева.

      – Как же так, Георгий Степанович, такой положительный с виду мужчина, и вдруг – убийство.

      – Я не убивал.

      Карцев продолжал отрицать свою вину, хотя и понимал, что ему никто не поверит.

      – Но все улики против вас.

      – И что с того? Допрашивать меня будете?

      – Допрашивать? Я не следователь, чтобы допрашивать. И не адвокат, чтобы вызывать вас на откровенный разговор...

      – Но вы же «кум».

      – Кум? А может, еще и сват? Кум королю, сват министру... Шучу, шучу. Я прекрасно знаю, как называют меня уголовники... Но вы же не уголовник, Георгий Степанович. Вы чужой человек в этой маргиналии. Вы жили жизнью приличного человека, у вас жена, семья, бизнес. И я уверен, что вы только о том и мечтаете, чтобы поскорее вернуться к прежней жизни.

      – Да, мечтаю. Но к чему этот разговор?

      – К тому, что вы – просто оступившийся человек. И вам не по пути с уголовниками чистой воды...

      – Допустим.

      – Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Вы еще не осуждены, но я бы хотел, чтобы вы уже сейчас встали на путь исправления.

      – То есть? – напрягся Карцев.

      – Как начальник оперативной части, я обязан смотреть за порядком в камерах, выявлять готовящиеся преступления и так далее и тому подобное. Для того чтобы моя работа была эффективной, я должен владеть информацией обо всем, что творится в камерах, о настроениях заключенных, о разговорах, которые они ведут...

      Карцев предвидел исход этого разговора «по душам». И уже сейчас был готов дать ответ.

      – Короче говоря, вы хотите, чтобы я стал стукачом?

      Вопреки ожиданию, майор Сизов не стал убеждать его в том, что стукачество и высокая сознательность – это не совсем не одно и то же.

      – Да, я хочу, чтобы вы, Георгий Степанович, стучали, – отрезал он и обескураживающе улыбнулся. – Да, я хочу, чтобы вы стали моим стукачом.

      – Но я никогда... – начал было Карцев.

      Но майор Сизов его оборвал.

      – Ваше «никогда» осталось там, за тюремным забором. Забудьте то, что было там. Думайте только о том, что ждет вас здесь. А ждет вас – приговор и этап на зону...

      – Тем более... – выдавил Георгий.

      – Что тем более? – жестко усмехнулся начальник оперчасти. – Хотите стать своим среди уголовников?

      Карцев вспомнил, что совсем не плохо устроился в своей новой арестантской жизни. Смотрящий Федор его жалует, сокамерники держат за своего, не обижают, есть, с кем за жизнь поговорить, – в общем, не все так уж и плохо. И не резон становиться стукачом.

      – Может, и хочу, – с вызовом глянул он на «кума».

      – Хотеть