Группа первая, rh (+). Стабильное неравновесие (сборник). Александр Звягинцев

орел был! Списывать придется…

      Сарматов со злостью стукнул кулаком по коленке:

      – Я должен был в этот раз найти ему замену!

      – Где бы ты за два дня такого громыхалу сыскал? – спросил Бурлак и, ступив на площадку, добавил: – Почнем, помолясь, как говорила моя бабка.

      Сарматов освободил корпус мины от земли и начал свинчивать детонатор.

      – Поддается? – спросил за его спиной Бурлак.

      – Со скрипом, – ответил Сарматов и попросил: – Вань, скучно, спел бы?

      – Эт можно! – кивнул Бурлак. – Есть у меня один старичок, божий одуванчик, двадцать пять лет на «хозяина» отпахал… Зашел я к нему как-то с пузырем, так он мне такой фольклор на кассету напел, вот, слушай. – И Бурлак запел негромким, но чистым голосом:

      Я рано утром покину Пресню —

      Этап мне выпал на Воркуту,

      Там, под конвоем, в работе тяжкой

      Я, видно, смерть свою найду…

      Прервав песню, Бурлак подкинул на ладони цилиндрический детонатор.

      – Я со своей итальянкой, Лоллобриджидой этой, договорился по-хорошему! – сообщил он и начал шарить между булыжниками. – Есть, командир, еще одна! Софи Лорен ее назвать, что ли?.. Сармат, провод идет в твою сторону!..

      – Вижу! – откликнулся майор. – Перекусываю!.. А ты пой…

      – Софи идет как по маслу! – выкручивая второй детонатор, сообщил Бурлак и продолжил петь:

      …Рассвет забрезжит по-над Москвою,

      И затуманит слеза мой взгляд…

      – Провод от моей уходит под тебя! – перебил Бурлака Сарматов. – Не шевелись – мина, по-моему, под тобой!

      – Е-мое! Под булыжник сработали, суки! – расчистив землю вокруг башмака, прошептал Бурлак. Лицо его стало мертвенно-бледным.

      – Предложения есть? – каким-то чужим голосом спросил Сарматов.

      – Ты вот что, командир… коли в гости к богу без приглашения, так лучше одному! Уходи!

      – Подожди!.. Что-нибудь можно сделать?.. Из любой ситуации должен быть выход!

      – Выход, говоришь? Выход здесь один, и искать его я буду в одиночку! Понял, командир? Я сам!.. На тебе – группа!.. – сорвался на крик Бурлак. – Ты только знаешь что, Сармат, старичку тому последнее прости передай… Отец он мне… В пятьдесят три меня состругал… А теперь скорей уходи, Игорь, не ровен час – нога дрогнет!..

      Не сводя с Бурлака взгляда, пятясь спиной, Сарматов покинул площадку и буквально через минуту он увидел, как Иван победно поднял вверх руку со сжатым кулаком.

      – Прорвемся, командир! – крикнул он. – Кому суждено быть повешенным, тот не утонет!

      Бурлак посмотрел вокруг: на ущелье, снежную гряду хребтов, утреннее в розовых перистых облаках небо и, перекрестившись, оторвал от мины башмак.

      – Не дотрагивайся до нее! – крикнул Сарматов. – Уходи!.. Уходи, Иван!

      Но Бурлак стал перед миной на колени и, подсунув ладони, выдернул ее из грунта.

      – Ложись, Игорь! – крикнул он.

      Балансируя на влажных от росы валунах, Бурлак дошел до ручья и, осторожно опустив свой страшный