Парусники. Иллюстрированный путеводитель. Андрей Поспелов

писать и откинулся на спинку стула.

      – Стрястись ничего не стряслось…

      – Отчего же тогда тебя гложут сомнения? И что ты хотел спросить у старика Лагина?

      Нет, он не читал мысли. Но, как всякий хороший следователь, умел определять направление хода размышлений собеседника и его намерения.

      – Странная штука получается, Юрий Львович. По делу практически все сделано, а ясности никакой…

      – Такое бывает. – Лагин неопределенно крякнул, потирая руки и хитро посматривая на меня, ожидая продолжения.

      Я пересказал обстоятельства. Лагин, снисходительно улыбаясь, перебирал мелкие предметы в объемистом ящике своего огромного, обтянутого зеленым сукном стола, но по глазам было видно, что он слушает внимательно.

      – И что же тебя смущает? Вначале не говорила, а потом сказала? Такое бывает сплошь и рядом! Для обвиняемого ложь – одна из форм защиты. Придумала, как облегчить свое положение, – и изменила показания. Разве это настолько не правдоподобно?

      – Но такую же версию упорно подбрасывает Золотов! Он и адвоката ориентировал на самооборону или неосторожность еще до того, как Вершикова…

      – Да ведь это самая выигрышная линия защиты! – перебил Лагин. – Ничего удивительного, что и Вершикова, и Золотов, и адвокат склоняются к ней. – Он задумчиво поигрывал стреляной гильзой от «ТТ». – И тебе надо тщательно проверить показания обвиняемой! Изучи акт вскрытия трупа, внимательно изучи, описание не из приятных, некоторые брезгуют, заглядывают сразу в заключение, так можно упустить что-нибудь важное…

      Я почесал в затылке – Юрий Львович как в воду смотрел.

      – Может быть, понадобится допросить судмедэксперта…

      Лагин замолчал, обдумывая какую-то мысль…

      – Само по себе то, что Золотов – враль, еще ни о чем не говорит. Ну, хвастался дедом, ну, поил дурех всякой дрянью вместо заморских вин и коньяков – какое отношение это имеет к расследуемому тобой преступлению?

      Я хотел возразить, но Юрий Львович предостерегающе поднял руку.

      – Это с одной стороны. Но…

      Он крутанул гильзу волчком по зеленому сукну.

      – Знаешь, что меня настораживает?

      И сам ответил:

      – Круг лиц, проходящих по делу. Компания Золотова! Внешне все благополучно: каждый работает, характеризуется наверняка положительно, словом, приличные люди, вносящие свой вклад, ну и так далее. Только все это ширма!

      Он высоко подбросил гильзу и с неожиданной ловкостью поймал ее.

      – Золотов – какой-то полуаферист, прикрывающийся нехлопотной должностью. Эта его подруга, как ее, Марочникова? Скромная продавщица, а одета как дочь миллионера – видел, как она к тебе заходила! Обвиняемая – маникюрша, но небось тоже живет не на зарплату?

      Я вспомнил фирменный вельветовый комбинезон Вершиковой, который на черном рынке стоит рублей двести пятьдесят – триста, и кивнул.

      – Люди с двойным дном, – сказал Лагин. – С этой публикой надо держать ухо востро.

      Он