Парусники. Иллюстрированный путеводитель. Андрей Поспелов

предстоит пережить глубокое разочарование.

      – Удивляюсь, как вы удерживаете равновесие.

      Она хихикнула.

      – Иногда я боюсь бухнуться с этих ходуль. Зато так красивей. Правда?

      Увеличенные серой тушью глаза кокетливо раскрылись.

      – И еще я думаю, по какому поводу и с кем вы пришли в ресторан.

      – Повод? Разве для отдыха нужен повод? – Она откровенно веселилась. – Мы с Валерием часто здесь бываем. Он любит «Спутник», почти каждый вечер – сюда.

      – И зарплаты инженера-озеленителя хватает?

      – Что ему зарплата! Он же как-никак внук адмирала…

      – Кстати, кто вам сказал эту чепуху?

      – Какую чепуху? О чем вы?

      – Что Золотов – внук адмирала?

      – Господи, да это всем известно! Почему же так сразу «чепуху»?

      – Да потому, что дедушка уважаемого Валерия Федоровича никогда не был адмиралом!

      – То есть как – «не был»? Кем же он был?

      – А вы поинтересуйтесь у своего приятеля.

      – Не может быть! – Марочникова даже в лице изменилась. – Какая сволочь… И я, дура, – ведь знала, что врет по любому поводу, ложь у него в крови! Но про деда… и подумать не могла… Ах, мокрица!

      Интересно, почему она так остро реагирует? Или притворяется?

      Музыка кончилась, пары возвращались к своим столикам.

      – Можно еще танец? – взвинченно спросила она. – Не хочу сейчас видеть эту падаль!

      Похоже, она не притворялась.

      – Однако! Вы меня удивляете! Вы же… гм, дружите с ним, отдыхаете, развлекаетесь, сейчас вот пришли в ресторан. И такая реакция… Непонятно!

      Она отвернулась.

      – Разве все объяснишь? Да и к чему?

      – «Поспели вишни в саду у дяди Вани, у дяди Вани поспели вишни…» – радостно сообщала нам певица, по-прежнему колыхался вокруг танцующий народ, так же руки Марочниковой лежали у меня на плечах, но что-то изменилось: лицо девушки застыло, взгляд стал каким-то отсутствующим, отрешенным. Она будто постарела.

      – Чья это затея с коньяком? – Все было и так ясно, но я спросил, чтобы как-то расшевелить девушку, вывести ее из подавленного состояния, причину которого понять не мог.

      – Ясно чья. Золото не может, чтобы икру не метать.

      – Золото?

      – Это Валеркина кличка, – она презрительно скривила губы. – Только не все золото, что блестит. Дерьмо.

      Последнее слово она произнесла в сторону, одними губами, но я разобрал.

      Музыка кончилась, и я повел Марочникову к ее столику, в малый зал, примыкающий к основному под прямым углом. Теперь понятно, почему я не заметил знакомых лиц.

      – Кого мы видим! Почет и уважение! – Золотов был изрядно навеселе и улыбался так, что можно было пересчитать все его зубы. – Ай да Куколка! Молодчина! Такого гостя нам привела.

      Непонятно, объяснялась его аффектация алкоголем или укоренившимся представлением, что именно так бурно надо выражать свои чувства в подобных ситуациях.

      – Познакомьтесь –