Без гнева и пристрастия. Павел Корнев

резиновые перчатки.

      – Вам понадобится, – сообщил он и спокойно скрылся внутри.

      Его напарник передал мне длинный прорезиненный фартук и отправился следом, а я выкинул окурок и закрыл глаза, готовясь к неприятной работе.

      Пусть сущностям и не затаиться в изуродованных телах, но Вечность коварна. Она может напитать собой мертвую плоть, вдохнуть в нее противоестественный эрзац жизни, превратить в вечно голодное создание, одержимое идеей исправить чужой кровью собственную ущербность.

      Поэтому вариантов только два: либо проверять останки на предмет заражения безвременьем, либо запустить в вагон бойца с огнеметом. Очищение огнем? Хорошо бы, но не в нашем случае…

      Ян Навин явился, когда мы обработали не больше половины вагона.

      – Вы еще не закончили? – удивился он.

      – Как видишь.

      – Виктор, ты понимаешь, что в остальных вагонах до сих пор находятся люди? – возмутился дивизионный комиссар, чей пижонский приталенный костюм на залитой кровью платформе смотрелся еще более неуместным, нежели обычно. – Ты подумай только, что наверху творится! Целая ветка подземки встала!

      – Предлагаешь отправить тела прямиком в крематорий? Без проверки их ни один морг не примет!

      – Хорошо, – сдался Навин, – попробую выторговать еще полчаса. Один черт, в таком виде вагон через Вечность гнать нельзя. – Он мрачно глянул на меня и спросил: – Есть предположения, что здесь стряслось?

      Я поднял с перрона бумажный пакет для улик и спросил:

      – Ты ведь в курсе, что некоторым людям не стоит спускаться в подземку?

      – Людям с нестабильным внутренним временем?

      – Вроде нас с тобой, да, – подтвердил я. – Только не прошедшим обучение.

      Навин глянул на выломанную изнутри дверь и покачал головой:

      – Простой человек не смог бы устроить подобный разгром. К тому же, сам посуди, ну кто в здравом рассудке сунется в вагон подземки, зная, чем это закончится?

      – Возможно, тот, у кого просто не было выбора? – усмехнулся я и покачал пакетом для улик перед лицом дивизионного комиссара.

      – Что там? – потянулся Ян за пакетом, но я отдернул руку.

      – Уверен, что хочешь это увидеть?

      – Дай сюда! – Навин вырывал пакет, заглянул внутрь и поднял на меня озадаченный взгляд. – Вот дерьмо! – выдохнул он.

      – Это еще мягко сказано, – поморщился я, стянул окровавленную перчатку и похлопал начальника по плечу. – Готовься. Газетчики нас с потрохами сожрут, когда пронюхают.

      – Если пронюхают.

      – В этом городе не умеют хранить секреты.

      – Держи рот на замке, – предупредил Ян.

      – Так точно, мой комиссар! – ухмыльнулся я.

      Нервы, это все нервы.

      В пакете лежали наручники. Обычные на вид наручники за небольшим исключением: один из браслетов был разорван, на втором засохли ошметки кожи и куски плоти.

      Если кто-то из детективов спустился с задержанным в подземку и того прямо вагоне скрутил приступ, на полицию не просто выльют ушат помоев. Полетят