Шестой моряк. Евгений Филенко

Небесница спит, разметавшись в самом соблазнительном и доступном для гнусных посягательств виде. «Ыыы-ы-ыы!!!» – доносится откуда-то из глубин естества разочарованный вой Лиалкенкига. А, так он еще здесь, а не сгинул окончательно, как я рассчитывал!.. Но я неумолим, как и подобает строгому и взыскательному хозяину. Я поднимаюсь с ложа, привожу одежду в порядок, зашнуровываюсь и подпоясываюсь.

      Мне пора в синклит жрецов. И я знаю, что он заседает в полном составе, несмотря на поздний – или, вернее сказать, ранний! – час. Самое время задавать вопросы и получать ответы.

      Зал синклита находится в новом пристрое ко дворцу и соединен с главным зданием крытой галереей. Пристрой возвели, помнится, сразу после неудачного, десятилетней давности, покушения на Свирепца, за каковым злодеянием стоял черный архимаг Иаруахриаскийт Мраколюбец. Лиходей имел счастливую возможность принимать своих гнусных приспешников и тайно вынашивать подлые планы прямо в святилище. Чего он хотел? Власти, разумеется. Заменить могучего и удачливого воина в расцвете мужских сил на своего ставленника, которым можно было бы вертеть, как марионеткой. А то и самому вскарабкаться на трон и установить в королевстве невиданную прежде власть, магократию. Чем закончилось? Приспешников, не без помощи верного Свиафсартона, изобличили и казнили лютыми казнями. Мраколюбца, как ни искали, а так и не нашли, хотя раз десять топили, четвертовали и сжигали заживо под его именем каких-то приблудян. Опаскуженное святилище предали огню и разору. А всем лояльным жрецам велено было собираться числом более троих во вновь воздвигнутом пристрое, под неусыпным приглядом короля и его военачальников… В полу ведущей к залу синклита галереи проделаны щели, сквозь которые до идущего доносятся голоса узников Узунтоймалсы. Невнятные жалобы, стоны истязаемых и дикие вопли спятивших. Чтобы всякий, кто умышляет против короля, знал, что его ждет.

      У меня есть чувство, что грядущим утром обитателям темниц придется потесниться.

      Я вступаю в скудно освещенную галерею. В узких стрельчатых окнах плещется темно-синее небо. Скоро, очень скоро оно нальется утренней голубизной, и придет рассвет. Но до того, как это случится, я должен завершить Веление.

      Мой обострившийся слух, кажется, различает отдельные слова в голосах Узунтоймалсы. «Я не виновен!..» Ну, это все так говорят, даже убийца, которого вяжут над не остывшим еще телом жертвы. «Не надо… не надо… я все скажу!..» Еще бы не сказал! Да только напрасно: обратной дороги не будет. «Я здесь случайно… меня оговорили!..» Правый ли, виноватый – там и сгниешь. А если очень повезет – дождешься своего обидчика в соседи. «Я министр королевского двора!..» Что ж, очень может быть. Многие сановники засыпали на шелковых простынях, а пробуждались на вонючем ослизлом полу. И очень немногие – незаслуженно. «Я король!..» И это вполне возможно. Если верить Лиалкенкигу, где-то среди утративших человеческий облик колодников сгинули некогда блестящий правитель Руйталирии, архипастырь Ордена