Шестой моряк. Евгений Филенко

роняю блюдо, дар Осьмиохватца, в ближайший воздуходувный колодец. Пускай это тело не рассчитывает на особое к себе отношение. Если оно хочет жрать – пускай пожирает само себя. Меня не интересует его благополучие. Тело необходимо мне лишь для того, чтобы перемещаться в пространстве и сообщаться с окружающими людьми, если в том возникнет необходимость. Не больше и не меньше. Когда я решу, что нужда в нем отпала, я избавлюсь от него без колебаний и сожалений. «Нет!!!» – в отчаянии вопит Лиалкенкиг и растворяется во мраке беспамятства. Надеюсь, навсегда.

      Заслыша встречный ток воздуха, проворно отступаю в тень. Наполняя топотом пустоту дворца, мимо проносится добрая полусотня мечников. Вижу знакомые лица, но большого желания обнаружить себя отчего-то не испытываю. Похоже, Гамибгай Шмыгоносец все-таки приссал окончательно и поднял переполох. А у меня нет времени отвечать на идиотские вопросы, что-де стряслось с Хьеперраком и Айнави, да чего-де ради сотник Когбосхектар коченеет привязанный к пыточному креслу в самом сердце Узунтоймалсы, в обществе таких же бездыханных мечников…

      – Э-эй… – слышу я за спиной.

      Почему я не удивлен этой встрече?

      – Вы странно ведете себя, Лиалкенкиг, – шепчет принцесса Аталнурмайя Небесница и увлекает меня в свои покои.

      Все верно: это женское крыло дворца, и здесь каждые вторые покои – принцессины…

      – Кто ты сейчас? – задает она вопрос, звучащий вполне риторически.

      – Да Скользец я, Скользец… Послушай, Небесница: тебя следовало бы назвать Ненасытницей. Неужели тебе мало двух раз?!

      – Я хочу быть уверена… Ведь я же говорила, что отыщу тебя в любом теле.

      – Тогда у меня есть для тебя неприятная новость: ты пропустила троих… или даже четверых.

      – Как ты посмел… ты должен был прежде совокупиться со мной, а уж потом ускользать в новое тело…

      Благодарение Создателю, на сей раз это происходит на перинах, а не в каком-нибудь затхлом чулане. И происходит очень быстро. Как будто два лесных зверька встретились на тропе, скоренько насытились друг дружкой и разбежались по своим зверячьим делам. Тело Лиалкенкига знает толк в любовных утехах, а Небесница в своих ласках не уступит самым опытным потаскухам Веселого квартала. Элмизгирдуану в который раз остается лишь наблюдать. Но странное дело: кажется, он начинает получать удовольствие!

      И все же, странные порой прихоти возникают у только что ублаготворенной женщины.

      Аталнурмайя лежит распростершись на шелковых простынях, залитая спокойным бледноватым светом луны. Голос ее похож на мурлыканье, тугие пшеничные волосы текут вдоль тела, как темная вода, она выгибает спину и заламывает руки, совершенно как большая сытая кошка. Будь у нее хвост, она уже вылизала бы его сверху донизу.

      – Рассказывай дальше про этого… про Гумаульфа, – требует она самым капризным тоном.

      – А на чем мы остановились?

      – На игрушке для принцессы.

      – Да, верно. Принцесса Гумаукта уже вступила