Тени Черного леса. Алексей Щербаков

гнусное. Домик был кирпичный – и вокруг простиралась открытая местность. Такой не очень-то возьмешь. Мельников вернулся к своим:

      – Значит, так, окружаем его со всех сторон. Потом посмотрим. Без команды – огонь не открывать!

      Солдаты, перебегая между чахлыми сосенками, стали занимать удобные для обстрела места. Все шло как надо – и тут… Из домика раздалась автоматная очередь. Огонь вели из «MP-40». Откуда-то справа ответили. Мельников бросился туда.

      – В чем дело?

      Лежащий за кочкой усатый украинец Коваленко доложил:

      – Они не нас засекли, они пацанов засекли. Вон там, в ельнике.

      Что за пацаны? Мельников навел бинокль на островок из нескольких елок. Там и в самом деле сидели какие-то мальчишки. Что за черт? Ах, да. Наверное, это те самые, кто обнаружил, что в избушке кто-то живет. Мальчишки – они всюду одинаковы. Полезли поглядеть. Вот там, в доме, и заметили их наивные попытки прятаться…

      Так все и было. Огонь шел по ельнику, где наших не сидело.

      – Коваленко! Лупи по окну! Чтобы ни одна рожа не высунулась.

      Солдат добросовестно стал выполнять приказание, а Мельников преодолел короткое открытое пространство и плюхнулся в ельник. Поверху прошло несколько пуль – но украинец дело свое знал. Высунуть нос тому, кто в доме, было сложно. Под одной из елок и в самом деле лежали двое пацанов лет восьми. Они, конечно, плохо представляли, что происходит, но – вот ведь поколение, выросшее в войну, – лежали смирно.

      – Вниз! Туда! – заорал Мельников, указывая на небольшую яму.

      Нет, все-таки немецкое воспитание имеет свои плюсы. Услышав лейтенантское рявканье, дети, как автоматы, полезли туда, куда он указал. А Мельников ударил длинной очередью по окну.

      С другой стороны из дома стрелял еще один автомат. Ему отвечали наши из леса. В общем, шла довольно бестолковая перестрелка.

      В ельник вломился Копелян и рухнул рядом.

      – Что будем делать?

      Вот в том-то и вопрос. Если у тех, в доме, есть мозги, зацепить их трудно. Но и им высунуть нос не легче. Три месяца назад Мельников попробовал бы пойти на штурм. Но… Оттуда стреляют. Он представил, что кому-то из родственников наших ребят завтра отправится похоронка. После Победы. Нет уж, лучше пусть все идет по правилам.

      Пусть теперь походят остальные. Такими силами мы их дожмем в любом случае. Ведь когда-то у них кончатся патроны. Вряд ли у них там арсенал. Но с другой стороны… Приказано-то взять живыми. А вдруг эти типы будут действовать по принципу – «последний патрон в себя»? И вдруг ему в голову пришла дикая мысль. Он вспомнил, что Копелян подобрал где-то ракетницу. И зачем-то постоянно таскал ее с собой. Впрочем, что только не таскали солдаты комендантского взвода

      – Оганес, ты свою ракетницу не прихватил?

      – Так точно.

      – Ракеты есть?

      – Пара штук.

      – Давай сюда!

      – Оганес! Вот ты лично паси окно.

      – А ты?

      – Я попытаюсь заняться иллюминацией.

      Мельников выскочил из леса,