День «Б». Вячеслав Бондаренко

виновато молчал. Сталин махнул рукой, нахмурился, тронул усы, сдерживая себя.

      – Наши противники – это все капиталистические страны, даже те, которые выдают себя за наших друзей, – медленно договорил он. – А главной задачей империализма всегда являлась ликвидация Советского Союза. В достижении этой цели империалисты будут использовать все средства, вплоть до самых грязных провокаций. И особенно возможны такие провокации именно сейчас, когда мы напрягаем все усилия, чтобы победить Гитлера.

      – Но товарищ Сталин, – растерянно проговорил Берия, – Белоруссия же менее всего подходит для подобных провокаций…

      – Ручаешься? – усмехнулся Сталин, и взгляд его заставил Берию поежиться.

      – Разумеется, в Белоруссии есть антисоветские элементы, которые пошли за Гитлером, – поспешил он ответить, – но в сравнении с Прибалтикой и Украиной…

      – Именно на это и рассчитывает Черчилль, – повысил голос Сталин. – На нашу успокоенность, на образ Белоруссии как «партизанской республики». Да, партизан там больше, чем в Латвии, Литве и Эстонии, вместе взятых. И такой антисоветской армии, как бандеровская, в Белоруссии нет. Но означает ли это, что в Белоруссии вовсе отстутствуют люди, не любящие советскую власть?.. Нет, не означает. И таких людей очень много.

      Берия попытался вставить еще слово, но Сталин перебил его.

      – Англичане наверняка будут делать ставку именно на таких людей – озлобленных на советскую власть и обманутых Гитлером. Они потерпели банкротство со всех сторон. Разочаровались в нас, встретили немцев как освободителей, а немцы им – дулю с маком, а не свободу!.. Естественно, эти обиженные сейчас ищут третью силу, которая могла бы их поддержать. Было бы опасно забывать о том, что у белорусов в 1918 году был призрак своей государственной независимости. Пусть независимость эта держалась только под сенью оккупационных германских штыков, но… правительство было свое, флаг с гербом были, паспорта даже дипломатические напечатали… – Сталин усмехнулся. – Пусть все это было чепухово и формально, но даже такое нацией, никогда не имевшей своей государственности, не забывается. И уж тем более не забывается теми, кто чуть было не возглавил Белоруссию двадцать шесть лет назад, и их духовными наследниками. Власть – сильнейший наркотик… Однажды ощутив себя вождем, захочешь попробовать снова. – И Сталин тихо усмехнулся своим мыслям.

      Внезапно Берию осенило.

      – Товарищ Сталин! То есть англичане выбросят десант, чтобы захватить Минск и… провозгласить независимость Белоруссии?!

      – Именно, – кивнул Сталин. – Выход из состава СССР, буржуазно-демократические свободы, возможно, нейтралитет… А наши друзья из Лондона и Вашингтона быстренько признают эту «независимость» и дадут гарантии безопасности. Мы же в 1939-м поклялись защищать границы Монголии, как свои собственные… А? – Сталин хитро прищурился.

      – И тогда… – Берия похолодел.

      – И тогда