Дальнейшие похождения Остапа Бендера. Анатолий Вилинович

потер лицо рукой и только тогда признал пассажира.

      – Командор! – закричал он.

      – Нет, нет, – заметил Бендер, защищаясь ладонью, – не обнимайте меня. Я теперь гордый.

      Балаганов завертелся вокруг командора. Он не узнавал его в такой изысканной одежде.

      – Забурел, забурел! – радостно вскрикнул Балаганов. – Вот забурел!

      – Да, я забурел, – сообщил Бендер с достоинством. – Ну, каковы ваши достижения? Все еще в сыновьях?

      – Да так, – замялся Шура, – больше по мелочам.

      В буфете Остап потребовал белого вина и бисквитов для себя и пива с бутербродами для бортмеханика.

      – Скажите, Шура, честно, сколько вам нужно денег для счастья? – спросил Остап. – Только подсчитайте все.

      – Сто рублей, – ответил Балаганов, с сожалением отрываясь от хлеба с колбасой.

      – Да нет, вы меня не поняли. Не на сегодняшний день, а вообще. Для счастья. Ясно? Чтобы вам было хорошо на свете.

      Балаганов долго думал, несмело улыбаясь, и, наконец, объявил, что для полного счастья ему нужно шесть тысяч четыреста рублей и что с этой суммой ему будет на свете хорошо.

      – Ладно, – сказал Остап, – получите пятьдесят тысяч.

      Он расстегнул на коленях квадратный саквояж и сунул Балаганову пять белых пачек, перевязанных шпагатом. У бортмеханика сразу же пропал аппетит. Он перестал есть, запрятал деньги в карманы и уже не вынимал оттуда рук.

      – Неужели тарелочка? – спрашивал он восхищенно.

      – Да, да, тарелочка – ответил Остап равнодушно. – С голубой каемкой, подзащитный принес в зубах. Долго махал хвостом, прежде чем я согласился взять. Теперь я командую парадом! Чувствую себя отлично.

      – Ух, как я теперь заживу! – произнес восторженно Шура. – Знаете что с Козлевичем? Он все-таки собрал «Антилопу» и работает в Черноморске. Письмо прислал. Просит прислать ему шланг. Побегу искать этот шланг.

      – Не надо, – сказал Остап – я ему новую машину куплю. Едем в «Гранд-Отель», я забронировал номер по телефону для дирижера симфонического оркестра. А вас надо приодеть, умыть, дать вам капитальный ремонт. Перед вами, Шура, открываются врата великих возможностей.

      Они вышли на Каланчевскую площадь. Такси не было. На извозчике Остап ехать отказался. Сели в трамвай.

      Вагон был переполнен. Волнующиеся пассажиры быстро оттеснили Балаганова от Остапа, и вскоре молочные братья болтались в разных концах вагона, стиснутые грудями и корзинами. Остап висел на ремне, с трудом выдирая чемодан, который все время уносило течением. Внезапно, покрывая обычную трамвайную брань, со стороны, где колыхался Балаганов, послышался женский вой:

      – Украли! Держите! Да вот же он стоит!

      Все повернули головы к месту происшествия, задыхаясь от любопытства стали пробиваться любители. Остап увидел ошеломленное лицо Балаганова. Бортмеханик еще и сам не понимал, что случилось, а его уже держали за руку, в которой крепко была зажата грошовая дамская сумочка с мелкой бронзовой цепочкой.

      Обладатель пятидесяти тысяч украл сумочку,