300 спартанцев. Битва при Фермопилах. Виктор Поротников

на пользу, – сказал Леарху старший педоном. – Уж не болен ли ты?

      Леарх признался, что в последние три ночи плохо спал, не уточнив при этом, что виной тому были любовные утехи с Меланфо.

      Однако старший педоном и сам обо всем догадался.

      – Скажи своей подружке, друг мой, что до начала Немейских игр ей придется обойтись без твоих объятий, – строго произнес воспитатель, погрозив Леарху пальцем. – Иначе не видать тебе венка на Немейских играх.

      В разговор вступили младшие педономы, которые советовали Леарху отказаться от всех излишеств, одновременно рассуждая о том, какие изменения нужно внести в тренировки Леарха, дабы он поскорее обрел прежнюю выносливость и скорость на дистанции. Педономы не скрывали от Леарха, что не только они, но и власти Лакедемона, и все спартанские граждане ожидают от него в Немее только победы.

      – Это большая честь для тебя, друг мой, – молвил старший педоном, положив свою тяжелую руку Леарху на плечо. – Я знаю, ты достоин этой чести. Ты доказал это своей победой на Олимпийских играх.

      «Знали бы вы, уважаемые, какой чести я удостоюсь сегодня вечером! – думал Леарх, вяло кивая на все замечания педономов. – Достоин ли я такой чести? Не уроню ли я себя в глазах Горго?»

* * *

      Все прежние страхи вновь овладели Леархом в этот вечер. Его опять охватил волнительный трепет при виде Горго, такой красивой, что от нее было трудно отвести взгляд. Царица была одета в сиреневый пеплос. Ее гибкий стан был обвязан двумя поясами: один пояс был на талии, другой под грудью. Черные волосы Горго были уложены в прическу с завитыми локонами на лбу и на висках, с ниспадающим на спину пышным длинным хвостом.

      От волнения у Леарха мысли путались в голове, беседа с царицей у него никак не клеилась. А тут еще Дафна, бросив фразу, мол, она здесь явно лишняя, удалилась из комнаты. Смутившийся Леарх и вовсе замолк. Ему казалось, что Горго не просто смотрит на него, но явно ожидает, когда же он приступит к тому, ради чего, собственно, и произошла эта встреча. Просто приблизиться к Горго и начать ее целовать казалось Леарху верхом бестактности. Придумать же некую словесную прелюдию Леарх был не в состоянии, ибо над ним довлела боязнь показаться царице смешным и неловким.

      Затянувшуюся паузу нарушила Горго. Она вдруг сказала:

      – Леарх, хочешь, я спою тебе?

      Юноша ответил согласием, восхитившись в душе чуткостью и благородством царицы.

      Горго взяла в руки небольшую арфу. С этим инструментом иногда баловалась Дафна, чтобы развеять скуку или подыграть поющим подругам во время какого-нибудь застолья.

      До этого Леарх не слышал, как поет Горго, он даже не подозревал, что царица столь замечательно умеет играть на арфе.

      Изумительная мелодия, родившаяся из звучания струн, пленила Леарха. Позабыв про свое смущение, Леарх внимал пению Горго, не сводя с нее своих зачарованных глаз. В этой песне говорилось о несчастной любви нимфы Номии к пастуху Дафнису, сыну бога Гермеса. Простая, в общем-то, история была изложена